— Держи! Думал, полиция… долго тебя не было.
— Ишь ты какой! — Обнорский встал, обнял Степана, подвел к столу.
— Ну давай, дружище, еще раз пройдемся по чистовому.
— Давай! И просмотрим самое главное, что следует хорошо обдумать.
— Ты слушай внимательно, а я буду читать. Степан кивнул.
— «К русским рабочим!» — это заглавие. А дальше так — «Программа Северного союза русских рабочих».
— Может, все-таки написать «Всероссийского»?
— Был Южный союз в Одессе. Пусть в Питере будет Северный. Так скромнее. А объединять он будет всех. Если дело наладится — можно потом внести поправку.
— Хорошо! Читай дальше.
— «Сознавая крайне вредную сторону политического и экономического гнета, обрушивающегося на наши головы со всей силой своего неумолимого каприза, — торжественно читал Обнорский, — сознавая всю невыносимую тяжесть нашего социального положения, лишающего нас всякой возможности и надежды на сколько-нибудь сносное существование, сознавая, наконец, более невозможным сносить этот порядок вещей, грозящий нам полнейшим материальным лишением и парализацией духовных сил, мы, рабочие Петербурга, пришли к мысли об организации общерусского союза рабочих, который, сплачивая разрозненные силы городского и сельского рабочего населения и выясняя ему его собственные интересы, цели и стремления, служил бы ему достаточным оплотом в борьбе с социальным бесправием и давал бы ему ту органическую внутреннюю связь, которая необходима для успешного ведения борьбы…»
— Погоди, Виктор. Погоди! — остановил Халтурин. — Начало и конец — хорошо, а в средине больно замысловато: много иностранных слов: «парализация» и другие.
— Эти слова придают научность. Без них получится серо.
— Ладно. Пошли дальше.
— «В члены этого союза избираются исключительно только рабочие, и через лиц более или менее известных, числом не менее двух».
— Дальше.
— «Член же (союза), навлекший на. себя подозрение, изобличающее его в измене союзу, подвергается особому суду выборных».
— Правильно! — одобрил Степан.
— «Каждый член (союза) обязан вносить в общую кассу союза известную сумму…»
— Два процента от заработка! — вставил Степан.
— Нет, это может отпугнуть семейных. Давай напишем так: «сумму, определяемую на общем собрании членов». Пусть решат сами рабочие.