— Да, все!
Степан почувствовал, как щеки его вспыхнули, и он, желая подавить смущение, сказал:
— Далеко не все. Далеко… Впрочем, это не имеет значения… Виктор!.. Такой осмотрительный — и вдруг…
— Да, он имел большой опыт конспирации. Его выдал кто-то из очень, близких людей.
— Возможно…
— Вот я и приехала вам сказать, Степан Николаевич, чтобы вы срочно переменили квартиру.
— Вы из-за этого и не зашли?
— Да…
— А вам не показалось, что за ней следят?
— С улицы — нет. Я бы заметила. Но могут следить из соседнего дома, из соседней квартиры.
- Да, могут…
— Обнорский по возвращении из Москвы не был у вас?
— Не был.
— Значит, он не мог привести ищеек… Знаете, что? Зайдите сейчас к себе, возьмите самое ценное — и на улицу. Я понаблюдаю. Выйдите ровно через пятнадцать минут. Если все благополучно, я подъеду на извозчике и увезу вас к верным друзьям.
— Хорошо.
— Прощайтесь со мной по всем правилам… Так, хорошо. Целуйте руку.
— Можно?
— Обязательно! Так… Теперь ступайте!..
Через пятнадцать минут Степан прыгнул в закрытую кошевку к Якимовой, и быстрая лошадь умчала их на Петербургскую сторону.
7