Казнен неопознанным… Повесть о Степане Халтурине

22
18
20
22
24
26
28
30

— Зачем же, Николай Никифорович? — запротестовал ссыльный. — Нехорошо так…

— Пусть с девками посидит. Ей там лучше… Хозяйка ушла. Никифорович кивнул Степке:

— Накинь крючок, да гляди — что услышишь, чтоб умерло в тебе.

— Не маленький, — обиделся Степка.

— Ну-ну, ладно… Слыхал я, Егор Ильич, что стреляли в царя, но бог будто бы отвел пулю. Верно ли это?

— Не бог отвел пулю, а один подлец, какой-то мастеровой Комиссаров. Под руку толкнул Каракозова в момент выстрела. Бедного Митю повесили, а этого подлеца наградили, сделали героем, спасителем.

— Ну а за что, к примеру, стреляли в царя?

— Как за что? За то, что довел народ до голода и обнищания. За то, что лучших людей России, боровшихся за свободу, посадил в крепость, казнил, сослал на каторгу… Крестьянам дали вольную, а на самом деле обрекли их на голод и рабство. За землю потребовали огромный выкуп. Крестьяне снова должны были идти в кабалу к помещику. Вы, государственные крестьяне не чувствовали такого гнета.

— Ох, Егор Ильич, да разве нам, «государственным», сладко живется? Много ли нас таких-то, что выбились кое-как из нужды? Да и с нас три шкуры дерут. Помимо подушных податей, и везем, и несем, и живность, и продукты — конца нету. Мы тоже в кабале.

— Значит, и вам должно быть понятно, почему стреляли в царя.

— Как не понять? Однако за это жизнью расплачиваться приходится.

— Мы считаем счастьем отдать свою жизнь за свободу народа.

— Это так. Это справедливо… А много ли вас таких смельчаков?

— Пока не очень. Но будет все больше и больше. Борьба только начинается. Наши силы вырастут.

— Вон как… вон как… Да… Однако, кажется, проветрило. И ваша одежа, кажись, просохла. Вы тут переодевайтесь, Егор Ильич, а я схожу взгляну, что на дворе.

Степка, слушавший разговор отца с ссыльным, сидел словно застывший. Но как только отец вышел, он вскочил и бросился к ссыльному.

— Егор Ильич, я готов для вас все сделать. Хотите, я сейчас запрягу лошадь и отвезу вас домой?

— Спасибо, Степа. Это не главное…

— А что же главное?

— Главное, Степа, быть человеком! Быть настоящим человеком, который может постоять за себя и за других.