— Да. Только поступил… Как смотрю, еще не знаю. Пока присматриваюсь…
— Ага! Видали? — привстал учитель. — Только поступил, а уже присматривается… Сейчас много среди молодежи таких, которые присматриваются. И они скоро, очень скоро заговорят… Да, они скажут свое слово. Это люди из деревень, из гущи народа…
После обеда гости уселись за лото, продолжая прежний разговор, и Степан ушел работать.
Уже поздним вечером, когда библиотека опустела, Степан зашел к хозяину.
— На сегодня хватит, Александр Александрович, приду в следующее воскресенье.
— Уж очень вы тщательно все делаете, Степан, можно бы попроще.
— Попроще никак нельзя, Александр Александрович… Ведь я понимаю, какие книги будут стоять на моих полках. Да и вообще я не люблю работать абы как.
— Это хорошо, Степан. Каждое дело надо делать по совести. А почитать ничего не возьмете?
— Хотел бы, да не знаю — можно ли?
— А что вы желаете взять?
— Писарева или Добролюбова.
Красовский удивленно приподнял седые брови и вынес книжку, обернутую в газету.
— Вот, возьмите, Писарев! Только сегодня вернули мне. Но смотрите, чтоб она не попадала на глаза начальству.
— Что вы, Александр Александрович. Никто чужой не увидит.
4
Степан приходил к Красовскому и работал по вечерам. Недели через две полки были отполированы и укреплены в простенке. До глубоких сумерек Степан помогал Александру Александровичу разбирать и устанавливать книги.
Его оставили пить чай, и с этого дня он сделался в доме Красовских близким человеком. По пятницам стал приходить на занятия «Кружка самообразования», где читались и обсуждались интересные, иногда и запрещенные книги.
В кружке занимались молодые люди из гимназии, духовной семинарии и технического училища. Изредка заглядывали девушки из епархиального.
Степан чувствовал себя в этой среде неловко, многое из того, что говорилось, не понимал. Суждения, которые высказывались на кружке, ему казались очень миролюбивыми, он не всегда был с ними согласен. Его душа жаждала общения с другими, более зрелыми и решительными людьми. Он чувствовал, догадывался, что в городе существуют по-настоящему революционные кружки, догадывался, что именно в одном из таких кружков бывает его товарищ Николай Котлецов. Прямо спросить товарища он не решался, а тот не торопился посвящать Степана в свои тайны.
Перед рождеством, когда большинство молодых людей из технического получили стипендию и собирались разъехаться на каникулы, Степан пошел навестить брата и узнать, когда приедут за ними. По пути он заглянул на Московскую, в единственную в городе книжную лавку, и, подойдя к прилавку, стал рассматривать книги. Человек в черном дубленом чапане, стоявший рядом, вдруг взял его под руку. Степан открыл от изумления рот, узнав знакомые очки и черную окладистую бородку. Он хотел было закричать: «Евпиногор Ильич, какими судьбами?», — но человек в чапане поднес палец к губам и взглядом указал на дверь.
ebooksa