Цурюк

— Стоит один раз выучить аборигенов ругаться по-немецки, — буркнул шарфюрер, обмывая бритое лицо из раковины, — как они тут же и думать начинают по-немецки. Вопрос — кому в Рейхе нужны ещё 100 миллионов недоделанных немцев? Пускай самобытная нация живёт согласно своих примитивных верований. Русский менталитет незамысловат: лень, чувство вины, подставление щёк руке крепкого хозяйственника. Славяне как дети — за то и опекаемы святым Адольфом. Трудолюбивыми их, правда, не назовешь — кой-чему приходится учить…

Немец хлестнул стеком по надраенному голенищу и приветливо улыбнулся своему отражению в зеркале.

— Воруют?

— За экономические преступления, — пояснил Боль, — согласно Сверхновому Завету ампутируют руку. Считается, что без двух рук воровать вдвое трудней. Но жизнь диктует своё. Когда руки кончаются, русскому вору поочерёдно отнимают прочие конечности… Туловище — значимый этап на пути его личностного роста, хотя и не последний. Усекновение головы — вот где сила русского воровства. И наша, пардон за каламбур, головная боль… Оставшись наедине с миром, Голова обретает в числе прочих сиддх дар прозорливости.

— Шутите? И такой уникум имеется в Богом забытой Вятке? — делано изумился Блюмкин.

— Натюрлих! Иоанн Пфердов — на сегодня вятский городской Голова, по русски — смотрящий. У меня, кстати, есть к нему нынче одно дельце — так что можете составить компанию…

Отказ выглядел бы бестактно — Исаеву ничего не оставалось, как живо одеться.

Набив в мобильном ферншпрехере код гаража, Боль отдал необходимые распоряжения, и вскоре джип с брутальным номером 666 уже вёз их в направлении Вятки…

… Из казино «Vorovsky Fahrt» Блюмкин вышел, как оплёванный — требовалось срочно глотнуть свежего воздуха… Контингент заведения составляли в основном суровые мужчины с ампутированными конечностями. Безногих возили на тележках дамы эскорта.

Голова Иоанна на блюде, с низким лбом и бычьим загривком, была подсоединена сложной системой жизнеобеспечения к барной стойке. Она автономно материлась, цыкала бриллиантовой фиксой на стриптизёрш, скусывала с вилки спецпайковые закуски и без видимой поддержки какой-либо физики выигрывала в очко у всех зазевавшихся суммы от ста марок и выше. Карты сами летали в воздухе, управляемые личной силой Смотрящего.

Исаев не вдруг понял, как просрал городскому Голове двести рейхсмарок — всё, что было выдано скуповатым немцем на расходы… «Полёт валькирий» с вариациями на мотив «Комаринского» добавлял проигрышу эсхатологический оттенок. Инфразвук басов высаживал мозг. Красны девицы в чёрно-белых мини-сарафанах похабно извивались в культовом Танце Свастики…

Блюмкин, пошатываясь, вышел на крыльцо и прижался лбом к стеклу.

— Торжество арийских технологий, я гляжу, вас впечатлило? — лицо фон Боля, вышедшего следом, лучилось пониманием. — Ничего, тошнота — нормальная реакция на русскую культуру. На свежем воздухе, как правило, быстро легчает. А если нет, всегда есть средства оживить процесс. Итак — ближе к теме, Янкель! Где Бубен?

— Что, простите? — опешил Исаев.

— Адольф простит! — чёрный стек шарфюрера снизу без замаха вбил ему мошонку в пах. Вдогон дважды хлестнул по ушам…

— Мерзкий еврей! Кого ты хотел отыметь?

Скорчившись, Блюмкин рухнул наземь и пополз, загребая пальцами мокрый снег. Получив напоследок начищенным сапогом в зад, он был загружен подоспевшими вышибалами в джип…

* * *

Исаев смекнул, что дело швах. Голова русского Ивана слила его фрицу с потрохами. Ладно — по прозорливости всем зачёт… Пора идти ва-банк.

— Бубен у меня, спрятан в надёжном месте, — признался он, сплёвывая в ладонь выбитую фиксу. — Я даже допускаю, что под пытками выдам вам его местонахождение… Однако воспользоваться им без меня вы не сможете. Путешествие во времени — тонкий процесс, без специалиста вас может занести в Антарктиду времён мамонтов… Или куда похуже. Так что — думайте, шарфюрер. Я предлагаю сотрудничество.

— Со статусом полезного еврея? Но для этого необходима виза Москвы. Не проще ли вас запытать — и концы в воду?