Улицы были ещё малолюдны, горожане только просыпались, и у дома, где жил Петрунеску, совсем пустынно.
В подъезде, как и прежде, бодрствовали двое дежурных, которых я уже встречал, и они пропустили меня без вопросов.
Здесь все было спокойно, словно ничего не произошло, и это меня удивило: почему Токарев оставил без внимания главное гнездо? Или без босса оно не представляет интереса?... Или не до него?.. Молдова, нашпигованная националистами, бандформированиями во главе с некоторыми представителями власти, серьезный дремлющий вулкан...
Альбина, вопреки моему ожиданию, не выглядела сонной и растрепанной она просыпалась обычно не раньше десяти, - встретила меня причесанная, надушенная и успевшая подкраситься. Словно ждала меня. Подставила щеку для поцелуя и обеспокоено спросила:
- А где папа?
- Здесь, в городе. Скоро будет. Я заскочил на минутку, чтобы снова стать капитаном Семиречиным.
- Понятно, - не удивилась она. - Я слышала по радио. Объясни мне, что там, в вашей Москве, происходит? Горбачев действительно болен?
- Он давно болен инфальтильностью. Только поначалу не разглядели. Теперь, по-моему, его песенка спета.
- А наш Снегур?
- Не знаю. Смотря, какую позицию он займет.
- Этот подонок к любому пристроится, лишь бы у власти удержаться.
- Отцу никто не звонил? - поинтересовался я по собственной инициативе.
- Звонили. Просили, как появится, перезвонить.
Я не стал спрашивать кому, чтобы не показаться слишком любопытным, сейчас особенно надо держать ухо востро, развязка близка, но всякое может случиться.
- Софья Михайловна дома? - решил я выяснить одни ли мы в квартире.
- Ей здесь больше нечего делать, - со злостью ответила Альбина. - Ты соскучился по ней? - прищурила она свои большущие цыганские глазища.
- А как же. За тебя переживаю: как ты теперь без мамочки? Хотя она и не родная, но кормила тебя, ухаживала...
- Да пошел ты!.. - вскипела Альбина.
- И вправду, пошел. - Но едва я сделал шаг, как в прихожей раздалась соловьиная трель - кто-то ещё явился.
Альбина чуть ли не отталкивает меня и устремляется к двери. Щелкает замок, и слышу её радостный голос: