— Насколько я могу судить, к сожалению, нет, — ответил Игнат.
— Ну я ведь вас точно где-то видела раньше? — Завлекающая, многообещающая улыбка, приглашающая к столу, где обещания не выполняются.
Игнат подумал: «Ну конечно, милая, ты меня видела. Конечно, видела, на страницах какого-нибудь модного журнала, где подобные плейбои в эротичных очках рекламируют дорогую одежду как стиль жизни, только эта картинка из твоей собственной головы, а я просто ей соответствую». Однако на ее вопрос он мягко ответил:
— Я бы это знал, Я бы этого не забыл. — Его губы растянулись в такой же завлекающей и опасной улыбке охотника светских party[3], и он добавил:
— Одно ваше слово, и я готов считать, что мы знакомы всю жизнь. Ну как?
— Что «как»?
— Говорите это слово?
— У-а-а-у, а вы занятный… Я подумаю.
И она грациозно удалилась, пошла дальше. Обычное тусовочное «бла-бла-бла»…
— Смешная… — Игнат проводил ее взглядом.
— Забудь, — сказал Лютый, — это Миши Монгольца пассия…
— Уже забыл.
— Тут полно бесхозных слоняется… Слышь, Игнат, любят тебя бабы…
Вот, блин, как со школы повелось. — Лютый вдруг весело расхохотался, а потом залпом допил шампанское и обратился к официанту, разносившему напитки:
— Эй, белоперчаточник, хер-р обер-р, давай еще. — Лютый указал на свой пустой бокал.
— Хер-р обер? — удивился Игнат.
— В Австрии так обращаются к официантам.
— В Австрии… Понятно. Тогда мне еще воды. Значит, вы теперь с Монгольцем друзья?
— Плохой мир лучше доброй ссоры.
— Возразить нечего. Но будь с ним осторожен.