– "Будьдог" австрийского производства, тридцать девятого года, пятый калибр, барабан на семь патронов. Все простреляны. Таким «Абвер» во время войны снабжал своих агентов женского пола. Легкий, удобный, маленький. Игрушка.
– Игрушка семерых уложила.
Журавлев подал бумагу Марецкому.
– Этот револьвер Ольга Ципканская забрала у предпринимателя Капелина. А это – дарственная его бабке от командования.
– А что ты раньше молчал?
– Не успел. И вряд ли тебе могла помочь эта бумажка без оружия.
Сухарев высыпал содержимое женской сумочки на стол.
– Только руками ничего не трогай, – предупредил Кораблев.
– Я не трогаю. Вот пузырек с ее знаменитыми духами, которыми и в этой квартире все комнаты провоняли. Паспорт, права, кошелек, пудреница, тушь…
– Ты сказал права? – переспросил Марецкий.
– Да ее машина здесь у подъезда стоит, – пояснил Журавлев. – И купил ей «жигули» все тот же Капелин два года назад.
– Сплошные открытия! – хлопнул себя по бедрам Марецкий. – Пристально посмотрев на Вадима, он спросил:
– На фотографии было семь мужчин, а что делать с седьмым? Это тот, что стоял задницей к объективу? Может, он и есть убийца? Что скажешь, следопыт?
– Скажу, что седьмая пуля предназначалась для писателя Вениамина Гортинского. Он уехал в Альпы и там погиб под снежной лавиной. Некролог в «Литературке» печатали. Журавлев подал ему журнал «Профиль», развернутый на той странице, где вся компания присутствовала за новогодним столом. – Здесь все, кто пострадал от «Бульдога» и даже парочка лишних.
Марецкий посмотрел на фотографию и скрипнул зубами.
– Послушай, Дед Мороз, может быть, ты не будешь тянуть из меня жилы, а выложишь весь мешок с сюрпризами, как Сухоруков эту чертову сумку. Что у тебя еще есть?
– Нет ничего. Не успел. Сюрпризы кончились.
Майор повернулся к капитану.
– За ее сестрой послали?
– Да, скоро привезут.