Долгие несколько секунд Римо и Шокли молча смотрели друг на друга. Наконец Римо сказал:
— Раз никто не хочет научить этих ребят читать и писать, то почему бы их не научить каким-нибудь ремеслам? Пусть станут сантехниками, или плотниками, или шоферами грузовиков, или еще кем-то.
— Как быстро вы решили обречь этих детей на прозябание в мусорной куче! Почему они не должны получить свою долю всех богатств Америки?
— Тогда почему, черт побери, вы не готовите их к этому? — спросил Римо. — Научите их читать, ради Христа! Вы когда-нибудь оставляли ребенка на второй год?
— Оставить на второй год? Что это означает?
— Ну, не перевести его в следующий класс, потому что он плохо учится.
— Мы полностью избавились от этих рудиментов расизма в процессе обучения. Тесты, интеллектуальные коэффициенты, экзамены, табели, переводы из класса в класс. Каждый ребенок учится в своей группе, где он чувствует себя в родном коллективе и где ему прививается вкус к общению ради постижения высшего смысла его собственного предначертания и в соответствии с опытом его народа.
— Но они не умеют читать, — напомнил Римо.
— По-моему, вы несколько преувеличиваете значение этого факта, — сказал Шокли с самодовольной улыбкой человека, пытающегося произвести впечатление на пьяного незнакомца, сидящего рядом за стойкой бара.
— Я только что видел парня, который в начале года выступал с приветственной речью. Он не умеет даже раскрашивать.
— Шабазз — очень способный мальчик. У него врожденная нацеленность на успех.
— Он вооруженный грабитель!
— Человеку свойственно ошибаться. Богу свойственно прощать, — заметил Шокли.
— Так почему бы вам его не простить и не изменить дату выпуска? — спросил Римо.
— Не могу. Я на днях уже перенес дату выпуска, и теперь никакие изменения недопустимы.
— А почему вы перенесли дату?
— Иначе некому было бы выступить с прощальной речью.
— Так, а этого парня за что сажают? — поинтересовался Римо.
— Это не парень, а девушка, мистер Сахиб. Нет-нет, ее не отправляют в тюрьму. Напротив, ей предстоит испытать великое счастье материнства.
— И вы перенесли дату выпуска, чтобы она но разродилась прямо на сцене?