– Мистер Лаваллет, хотя всем известно, что вы Непризнанный Гений Автоиндустрии, изобретателем вы не числитесь. Как же вам удалось создать революционное технологическое открытие, на основе которого работает «дайнакар»?
– Как ни странно, в этой машине нет технологических открытий, за исключением привода, – гладко произнес Лаваллет. – Все остальное имелось в наличии. Широко известно, что на Западе есть жилые дома и даже электростанции, использующие в качестве топлива спрессованные отходы.
Проблема состояла в том, чтобы воплотить существующую технологию в формы, доступные каждой американской семье. Мы ее решили.
– Когда вы сможете приступить к производству?
– Немедленно, – сказал Лаваллет.
– Когда, по вашему мнению, вы сможете реально конкурировать с автогигантами «Большой Тройки»?
– Вопрос следует переадресовать, – усмехнулся Лаваллет, – когда они смогут конкурировать со мной?
Он с улыбкой повернулся к Ривеллу и Миллису, которые так и сидели на краю помоста, не отрывая глаз от серебристой упаковки «дайнакара».
– Вообще говоря, – продолжал Лаваллет, – с того времени, как случилась трагедия с Дрейком Мэнгеном, ко мне обратился уже не один представитель компании «Нэшнл автос». Кто знает, может, мы сумеем найти возможность объединить наши усилия?
– Вы хотите сказать, что возглавите «Нэшнл автос»?
– Такого поста мне не предлагали, – сказал Лаваллет, – но мистер Мэнген погиб, как это ни прискорбно, и, возможно, «Нэшнл автос» приспела пора изменить направление развития. «Дайнакар» – компания завтрашнего дня. Все остальные – вчерашнего.
– Ривелл! Миллис! – переключились журналисты.
Те вздрогнули, словно их застали врасплох.
– Вы допускаете возможность объединения с Лаваллетом?! – закричал один репортер.
– Для производства модели «дайнакар»? – подхватил другой.
У края помоста Римо приметил группу вполголоса переговаривающихся людей в костюмах-тройках. По тому, как они держались, он сразу понял: одетые под обычных бизнесменов, они вооружены. Жесты их были скованны, ладони не отстранялись далеко от пояса или подмышки, где крепилось оружие. Там даже слегка оттопыривались пиджаки. Недоумки, подумал он. Лучше б нацепили галстуки с люминесцентной вышивкой: «Телохранитель».
Усиленный динамиками, голос Лайла Лаваллета плыл над головами. Внимание Римо привлек оператор, двигающийся по кромке толпы, и произошло это потому, что видеокамеру тот держал неловко, словно не привык к ее весу. Оператор был высокий, темноволосый, со шрамом, пересекающим правую скулу, и ледяным взглядом, в котором Римо почудилось что-то знакомое.
Неторопливо обойдя толпу, тот оказался в ее арьергарде строго лицом к месту, где сидели автомобильные бонзы Ривелл и Миллис.
Уголком глаза Римо заметил, что Чиун перемещается к помосту. Видимо, он тоже что-то почуял. Но от чего, черт возьми, предостерегал его старик?
Пожалуй, лучше всего – развернуться и уйти восвояси. Не его дело. Однако уже додумывая эту здравую мысль, он увидел, что тот самый оператор правой рукой возится с ручкой камеры, пристроенной на левом плече. Он что-то затевал, это было ясно как день, а потом вдруг все его тело замерло в стойке, которая могла означать только одно: оружие.