Можно сказать, Холстову повезло, что Штерн прибыл не один. Теперь подполковник мог проверить его показания, допрашивая приятелей по отдельности.
Прежде чем приступить к обработке Зиновия, он для наглядности связался с Лекаревым.
– Антон, что у тебя? – спросил подполковник, поглядывая из окна микроавтобуса. – Где Пичкасов?
– Все нормально, – бойко отозвался «испытатель катапульт». – Он рядом со мной. Веду беседу. Его сотовый взяли под контроль и вывели на громкую связь.
– Отлично. Ты знаешь, что делать.
– Слушай, мне понравилось. Хочу перейти на оперативную работу.
– Подумаю, что смогу сделать для тебя. – Холстов положил трубку в карман и только сейчас поприветствовал Штерна. – Здравствуйте, Зиновий Михайлович!
Еврей, набычившись, не мигая смотрел на подполковника.
– У вас ничего нет на меня и не будет. Кроме больших неприятностей. Через двадцать четыре часа...
– Именно о часах и пойдет речь, – перебил его Холстов. – Сейчас я работаю больше на вас. Следите за ходом моих мыслей. Вы называете страну, где в данное время находится Альбац, город, номер дома, количество ступеней на лестничном марше и прочие детали. Когда его арестуют и доставят в Турцию, все его дела автоматически перейдут к вам. Летите на все четыре стороны. На раздумье даю двадцать четыре минуты. Только не опоздайте, Зиновий Михайлович, ваш крутолобый парень может разговориться быстрее вас. И тогда я пересмотрю сроки вашего пребывания в Москве. Время пошло.
– Почему в Турцию? – удивился Штерн.
– Я думал, вы знаете. Нашли «черный ящик» с разбившегося «Як-40», который якобы пилотировал Антон, – блефовал Холстов. – Дело ведет Турция, авиакатастрофа произошла на ее территории, все вещдоки поступают в Стамбул и будут находиться там до окончания следствия. На бортовом самописце обнаружились очень интересные вещи, которые тянут на преднамеренное убийство экипажа самолета. Плюс показания диспетчера стамбульского аэропорта, который раскусил трюк с кодами меток и разворотами на обратный курс. И все это нашло подтверждение у экспертной комиссии. Как у вашего шефа с дыхалкой? Нормалёк? Я про чан с дерьмом намекаю. Голову ему оттяпают в Турции, и все дела.
– Вы что получаете от этого?
– У меня частный интерес. Я старший оперативный офицер ГРУ и к правоохранительным органам не имею никакого отношения. Вы можете облегчить мою задачу, если скажете, где документы на поставку химических боеприпасов в Ирак.
Штерн думал ровно минуту.
– Они у Антона.
– И он находится... – Холстов вопросительно поднял брови.
– В России. – Штерн ухмыльнулся. – Антон пилотировал самолет, на котором я прилетел, и сейчас он на его борту. Я всегда говорил ему: «Антон, отделяй свои пристрастия от работы». Но он не видит себя без неба. – Зиновий раскатисто рассмеялся. – Без неба в клетку.
Глядя на Штерна и Глеба Карпенко, вышагивавших к самолету в сопровождении нескольких человек в штатском, Антон полушутливо подумал: «Запираться на борту бесполезно». Равно как заводить двигатели и рвать в родные просторы.
В салоне самолета было тепло, Альбац предстал пред Анатолием Холстовым в белой рубашке с короткими рукавами и погончиками. Этакий гражданский авиатор, подумалось подполковнику.