— И никто не вспомнит о бедных рыцарях. Вот такая грустная сказка получается, — засмеялся Гурьянов.
— Да ну тебя, — отмахнулась Вика.
— А если мы прищучим эту бандатву? — улыбнулся Гурьянов, взяв ее за руки и смотря глаза в глаза.
— И тоже ничего не изменится. Бандитов станет чуть-чуть меньше. Все тот же курс доллара. Те же турпоездки и покупка новых авто у одних или нищенская зарплата у других. Все те же разборки. Та же тягучая бессмысленность. То же…
— Дальше можешь не перечислять. Я и так уже все понял.
— Никита, а ведь получается, что вы лишние. Вами можно любоваться. Вас можно ставить в пример. Но вы лишние.
— Если в пример можно ставить, значит, уже не лишние, — продолжал улыбаться Гурьянов. — Дурные примеры, знаешь ли, заразительны.
— Это уж точно. Я сама с вами становлюсь не от мира сего. Это такая зараза…
— Рыцарство?
— Нет. Идеалы… Идеалов в мире нет. Это все выдумка рыцарей — идеал истов.
— Нет идеалов? Тогда нет и человека. Вика.
— Не знаю. У меня голова с вами идет кругом, — она сжала кончиками пальцев виски. — Моя бедная голова идет кругом. Вот так.
— Значит, она еще на плечах, — Гурьянов ласково обнял ее. И подумал, что, может, она и не так не права.
Два рыцаря? А что, очень может быть. Такое неистребимое племя и, как кажется, совершенно излишнее в мире ростовщиков и рантье с его понятиями о благородстве, с неизменными, незыблемыми законами чести, с осознанием глубокого единства, дружбы, которая нечто большее, чем просто дружба. Действительно, что-то в них двоих было такое, что слышался звон мечей и лат. Вот только в их битвах не свистели стрелы, а трещали автоматные очереди. Не лилась с башен кипящая смола, а взрывались неуправляемые ракеты. Не ржали в ужасе лошади, а рычали натужно моторы бронированных машин. Но в целом то же самое, что и у последних рыцарей — все чаще ты один против всех, и отступать некуда, поскольку за твоей закованной в панцирь спиной люди — невинные христианские души, которые нужно защищать. А перед тобой нечисть, которая пришла напиться крови…
Из задумчивости полковника вывел телефонный звонок.
— Ну что, Никита, ты готов? — спросил Влад.
— Готов.
— Политик прилетел. Мой человек сказал, что все идет по расписанию. По прилету Маничев завалился спать. Отдохнул после тяжелого труда на дачке — ему для этого нашли в подвале у «Серпуховской» нового ребенка. Десятилетнего. И завтра он снова на нем оторвется.
— Это мы еще посмотрим, — недобро сказал Гурьянов, — кто на ком оторвется.
— Сейчас он едет в политклуб. А потом, порешав с ребятами-демократами судьбы России-матушки, домой. Встречаемся на Тверской у «Макдональдса». Через час. Успеешь?
ebooksa