Большая стрелка

22
18
20
22
24
26
28
30

— В субботу?.. Дела все, дела, будь они неладны. Отдохнуть некогда… Давай в воскресенье.

— Ладно, — кивнул Политик.

На обратной дороге Политик расслабился, задремал на заднем сиденье. Растолкал его шофер.

— Приехали, Георгий Николаевич.

— А, да… Ну, пошли…

Шофер проводил его до двери квартиры, напряженно оглядываясь и держа руку под мышкой, готовый выхватить пистолет.

Политик открыл три замка двери. Прошел в комнату. И махнул рукой:

— Давай, Володя. Завтра в десять утра.

— Ясно.

— И на. Дочке подарок купишь, — Политик протянул водителю стодолларовую купюру.

— Спасибо, — обрадовался водитель.

Политик улыбнулся благосклонно. Холопов надо иногда баловать. Тогда они будут ждать следующей подачки и ретиво выслуживаться.

Политик развалился на мягком диване и блаженно расслабился, положив руки на живот. Пролежал так минут пять. Потом поднялся и отправился в ванную комнату. Сама ванная была глубокая, мраморная, с гидромассажем. Он долго мылился, возлежал в пене, блаженно жмурясь, гладя себя по брюшку. Стеклянный потолок над его головой светился тусклым сиреневым светом.

Тут же был бар. Политик вытащил бутылку. Тяпнул пятьдесят граммов шоколадного ликерчику. И решил, что крылатая фраза «хорошо жить еще лучше» верна.

Закончив плескаться, он влез в пушистый халат до пят, перевязал его слабо, чтобы не давил на живот, поясом, вышел из ванной. Широко зевнул. — Тут ему и легла жесткая ладонь на лицо.

— Тихо, хряк, — послышался грубый, жуткий голос. — Убью…

Оправдывая название, данное незнакомцем, Политик всхрюкнул.

— Тихо, тебе сказали!

Стальные пальцы впились в болевую точку на спине. Дикая боль обрушилась на Политика, лишая дыхания и возможности двигаться. Свет в глазах померк.

Кричать и мычать возможности он не имел.