Телефон надрывался. Он звонил и звонил. Аверин с трудом разлепил веки, пошарил рукой и нащупал трубку. Приподнял ее и случайно уронил на рычаг.
— Черт, — он встряхнул головой, скосил глаз на часы. Светились цифры — два ноль-ноль.
Тот, кто звонил, не счел за труд перезвонить. И неудивительно — ему по должности положено быть настырным и поднимать людей посредине ночи.
— Аверин? Чего трубку бросаешь? — послышался голос постоянного дежурного по Главку старшего опера майора Василенко.
— Тебе чего, с умным человеком захотелось поговорить?
— Собирайся. Тебя ждут на Полянке в бывшем здании УВД. Знаешь, где это?
— Знаю. А что стряслось?
— Пол-отдела вашего поднял. Крутого человека завалили. Будете искать.
— Кого?
— Вся информация на месте.
— Чтоб вам всем пусто было…
Аверин оделся, ополоснул лицо холодной водой и вышел во двор, где царили холод и пустота. В безлунную московскую ночь все становится странным, приобретает загадочные очертания. Ночью город выходит из-под власти людей.
Мотор «жигуленка» почихал, но наконец разогрелся. Аверин посидел, прикрыв глаза, на миг опять задремал, очнулся уже окончательно и вырулил со двора.
То, что он застал в здании УВД на Полянке, поразило его до глубины души. Никогда он не видел такого количества руководящих работников правоохранительных органов вместе, если не считать заседаний в Кремле. Тут и начальник Главного управления уголовного розыска, и заместитель Генерального прокурора, и начальник ГУВД Москвы, масса чиновников помельче, среди которых начальник четвертого отдела ГУУРа, начальник отделения Ремизов, половина четвертого отдела, куда входил и Аверин.
Аверин нашел Ремизова в тесном кабинете.
— Прибыл, — отрапортовал он.
— Молодец.
— Что, Ельцина застрелили?
— Нет. Застрелили Отари Квадраташвили.
Аверин издал нервный смешок.