Небо падает,

– Но ведь Ханой не к западу от Великобритании.

– К западу, если вокруг, – сказала Кэти.

– Я это сделал. Я продал эту страшную... штуку?

– Флюорокарбоновый генератор, – подсказала Кэти.

– Да, эту флюоро... штуку. Признаю.

– Кому в Ханое?

– Не знаю. Они просто приехали, погрузили и уехали, – сказал Генералиссимус.

Римо взглянул на Кэти. Она покачала головой.

– Ты – ученый, – сказал Римо. – Такое может быть?

– Вполне, вполне, – сказала она.

Она не знала, что они будут делать в Ханое. И что она будет делать – тоже. Но после такого возбуждения ей нужно достичь высшей точки наслаждения.

– Ты хочешь оставить его в живых? А если он предупредит остальных?

– Иногда это даже помогает, – сказал Римо. – Они все бросаются на защиту того, что не хотят отдавать тебе.

– Если бы ты его убил, мне бы было спокойнее. Я не могу уйти с тобой, зная, что этот генералиссимус со своими офицерами будут предупреждать твоих врагов. Мне так трудно, Римо. Я больше не могу.

И тогда она заплакала. Она отлично умела лить слезы. Обнаружила она в себе эту способность лет в пять, когда задушила своего хомячка и заставила весь дом искать убийцу бедняжки Пупси By, так звали зверька, который последний раз пискнул у нее в руках.

– Хорошо. Хорошо, – сказал Римо. – Хватит плакать. Посмотри, они уже мертвы.

На полу лежало два неподвижных тела. Голова генералиссимуса смотрела в потолок, руки офицера так и застыли истерически протянутыми к генералиссимусу, как когда он вбежал в кабинет, предупредить Вождя, что страшный человек и красавица прошли через его охрану, как нож сквозь масло.

– Я даже не заметила. Как ты это сделал? – спросила Кэти.

– Не обращай внимания, – сказал Римо. – Сделал и сделал.

– Пожалуйста, больше не торопись. К чему такая спешка? Неужели ты совсем не думаешь о других?