И вот еще знак, и еще! За первой молнией последовала вторая, третья, четвертая. Налетел ветер. Из неба словно затычку выдернули. Вмиг образовалась плотная стена дождя. Земля приняла жгучие дождевые капли.
— Дождь! — вскричал колдун. — Это предзнаменование. Небо хочет, чтоб я его убил. Солнечный бог на моей стороне.
Каплу резко встал и бегом направился в деревню. Он был похож на ангела смерти, летящего на крыльях ночи. Тропический ливень быстро смывал с колдуна и землю, и кровь.
Ворвавшись в деревню, он принялся сотрясать пальмовые жилища и испускать истошные крики:
— Пошел дождь, люди! Праздник, великий праздник! Дождь идет!
Это на самом экваторе дождь случается ежедневно круглый год. На экваторе вообще можно жить без часов. Гроза там всегда начинается в восемь вечера. Однако уже в нескольких градусах от экватора климат совсем другой.
Люди выскакивали на улицу. Возможно, не все рады были прервать сон, но с колдуном лучше не ссориться.
— Праздник — пошел дождь!
Люди стояли под дождем и улыбались.
Попробуй не выйди на зов главного колдуна. Тряхнет как следует лачугу — она и развалится. Таскай потом с реки глину, рви пальмовые листья и строй дом заново. Шаман бегал от хижины к хижине и не унимался:
— Наконец-то! Свершилось!
5
Дождь грохотал по палатке так, что разбудил бы и мертвого. После упражнений на хлопковом поле командир роты Кондратьев был мертвее бревна. Дождю было не справиться с таким сном.
На помощь дождю в деревню прибежал колдун Каплу. Его вопли пронзили брезент, пробуравили барабанные перепонки капитана и проникли в среднее ухо. Оттуда отчаянные сигналы стали беспокоить мозг.
Капитан проснулся. «Раз часовые ничего не докладывают, к роте возня в деревне не имеет прямого отношения», — думал капитан, зашнуровывая чертовы ботинки.
Повесив на шею автомат, он вышел из палатки. Тут же на голову обрушилась водная стена. В тропиках дождь не как из ведра, а именно — из ведра.
Капитан понял, что не только капли барабанили по палатке. Из деревни неслась дробь там-тамов. Он вспомнил специальный навес, устроенный близ центральной площадки. Под коровьей шкурой располагалась целая ударная установка.
Капитан промок насквозь, не дойдя и до первого часового.
— Стой, кто идет?
Кондратьев узнал сержанта по голосу и некоторое время не мог понять, откуда он доносится. Отозвался: