— А на чьей стороне они воюют? — спрашивает Бурлак.
— Они вообще не воюют... Вахид говорит, что глупые люди зовут их шайтан-бала и обходят стороной их гору, но он клянется аллахом, что люди горы — добрые люди, только они не похожи на нас и у них свой Бог.
Старик снова что-то горячо говорит Алану.
— Моджахеды считают, что убить стольких курбаши и украсть американца могли лишь шайтан-бала, то есть эти люди горы. Но Абдулло не верит этому, потому что он не верит ни в аллаха, ни в шайтана...
— Блин, опять этот Абдулло! — чертыхается Бурлак.
Медленное течение несет куда-то плот, и уже совсем не слышно грозного рева самума, лишь доносится плеск воды между расшатанных бревен.
— Свет, мужики! — раздается возглас Бурлака.
И действительно, впереди обозначается дрожащее зарево, масляно отражающееся на спокойной поверхности воды и вырывающее из кромешного мрака молочно-белые сосульки сталактитов, свисающие со свода тоннеля. Внезапно где-то рядом рождается непонятный гул, который постепенно нарастает. И вот уже прямо на плот несутся какие-то тени.
Сарматов едва успевает остановить вскинувшего автомат Бурлака:
— Не стреляй! Это же летучие мыши, Ваня!
— Чтоб им пусто было! — чертыхается тот. — Я уж думал, что это из «мухи» по нам врезали!..
Тем временем мерцающее зарево все ближе и ближе, и вот уже становится понятным, что оно исходит от укрепленных на стене тоннеля факелов, освещающих кованую железную решетку. Решетка перекрывает тоннель, перегораживая подземную реку. Когда плот приближается, решетка бесшумно поднимается вверх и, пропустив его, так же бесшумно опускается.
— Не по нутру мне все эти игры! — ворчит Бурлак. — Из одной мышеловки в другую угодили!..
— Ну, что, ребята, ничего нам не остается, как только поручить наши грешные души ихнему аллаху! — усмехается Сарматов и оглядывается по сторонам. — Такое чувство, что нас вовсю просвечивают рентгеном!..
— Странно, но мне тоже так кажется! — присоединяется к нему Алан.
— Главное — не дергаться! Спокойно, ребята! — предупреждает Сарматов.
Подземная река уходит куда-то в сторону, и на самом повороте плот прибивает к причалу, вытесанному из камня. И едва Сарматов, американец, Бурлак, Алан и старый Вахид сходят с плота, как раздается многократно отраженный эхом приближающийся собачий лай. Огромные лохматые псы стаей вылетают из-за поворота. Бойцы хватаются за оружие, а американец в ужасе прижимается спиной к стене. Когда псы уже совсем близко и видно, как лязгают острые белые зубы в их разверстых пастях, откуда-то сверху звучит повелительная команда на непонятном языке, и псы сразу теряют враждебность. Дружелюбно виляя хвостами, они окружают оцепеневших людей, а их вожак, бросив Сарматову на плечи мощные, когтистые лапы, старательно вылизывает его лицо.
— Е-е-е!.. — только и может выдавить из себя Бурлак.
— Спокойно, ребята! По-моему, к нам пожаловали хозяева этих милых собачек, — шепотом предупреждает Сарматов.
По парапету идет группа странных, обнаженных по пояс и вооруженных до зубов людей.
ebooksa