Сумасшедший дом. Виварий. Снизу звучат выстрелы, словно это отстреливают непокорных или остервенело палят в восставших из мертвых собак.
Дверь. Крик — нахальный, издевательский.
Дверь. Крик:
— Я здесь! Здесь!
Дальше. Бегом.
Следующая дверь.
Стоп!
Сергей остановился так внезапно, что едва не упал. Он вернулся и, боясь, что больше не услышит ответа, позвал:
— Яков!.. Командир!
Долгая, нескончаемо долгая пауза и...
— Я здесь...
Вот и все.
Перминов тронул дверь рукой, коснулся ее как живого существа, к которому летели его мысли этих три долгих месяца. За которые он был разжалован в матросы, но благодаря своей вере и дружбе стал капитаном.
— Отойди, Яша!
Сергей наискось прошил крепкую дверь вокруг замка. Двинул по ней ногой. Достал «эмфибиен», и в дверь, выбивая щепки, вонзились последние пули. Отбросил пистолет.
Еще один сильный удар, и дверь открылась.
Яков стоял справа от нее. Он, казалось, прятался. Его дрожащая рука то ли скрывала неузнаваемое лицо, то ли защищала его от яркого дрожащего света.
Сергей, проглотив тугой комок в горле, молча протянул ему руки...
60
Николай Зацарный не находил себе места. Он не расставался с автоматом потому, может быть, что помнил напутственные слова Тритоныча: «Мне хороший стрелок нужен на судне, прикрывать нас будешь».