Клим подогнал лодку к берегу и перенес на борт Алексея. Включил радиостанцию и вышел на связь с военно-морской базой.
— "Центр", я «Седьмой». «Центр», ответь «Седьмому».
— "Седьмой", я — «Центр». Наконец-то! Почему не отвечал на вызов?
— "Центр", я эвакуирую раненого. «Скорую» на старый пирс...
До старого пирса было немного ближе, чем до пирса военно-морской базы. Но это «немного» могло спасти жизнь Бережному.
Получив подтверждение, Клим завел мотор, и лодка, высоко подняв нос, помчалась по зеркальной глади протоки.
Вот она миновала то место, где Климу пригрезились бегущие по траве фигуры в камуфлированных лохмотьях, а сознания коснулась ужасающая мысль: у них нет возможности успокоиться, уйти туда, куда они никак не могли добежать, где нарушил бы тишину их радостный крик освобождения.
Глава 18
Признан вменяемым
Вот это уже что-то конкретное, подумал Михаил Артемов. А с другой стороны, опять-таки размытое. Нет связи Паршина ни с «жалобщиком» полковником Посыльновым, ни с командующим 58-й армией, который отрицал все то, что утверждал его подчиненный. «Есть что-то искомое, — с интонациями Индианы Джонса пронеслось в голове военного разведчика. — Что-то такое искомое, что нашло отражение в „депеше“ Ленца относительно опасений („моих, между прочим“, — заметил Артемов) в плане проведения диверсии»... Но снова все нечетко. Хотя связь все же прослеживается: это «Аметист-Протон», курируемый генералом Паршиным, со своей «заскорузлой» ракетой образца 1997 года. Вроде бы чего еще надо?... Но что бы там ни планировал Паршин, его прожекты уже полетели в тартарары. Ракету пустят, и попадет она в учебную цель. Жаль, что в учебную, еще раз подосадовал полковник.