Колосов знал Степана, даже беседовал с ним, когда тот приходил к отцу на судно, но сделал вид, что слышит это имя впервые. Ему страшно хотелось узнать, как на это будет реагировать рулевой.
— Лена — красавица. И он симпатичный… — Кольцов поглядел на боцмана и добавил: — Но мне такие девчата не по душе. Глазастые!..
— Глаза у нее бездонные, — подчеркнул боцман. — В таких зенках любой утонет.
— Степан на днях приезжает — значит, быть свадьбе. — Рулевой помолчал. — Мне бы рублей сорок…
Колосов открыл рундук.
— Бери. Когда отдашь?
— Получу и сразу рассчитаюсь. Только не говорите капитану.
— Почему? — боцман скосил на рулевого глаза.
— Да так… Боюсь, плохо подумает обо мне… А к вам с открытой душой.
Боцман поцокал языком, как скворец клювом, и протянул рулевому четыре десятки.
Сергей стоял у борта, наблюдая за катером. Погода была тихая, солнце клонилось к полудню, на небе косяками лебедей проплывали белые тучи. Море, казалось, отдыхало после ночного шторма.
«Хитер боцман, сделал вид, что не знает старшего сына капитана, — размышлял Кольцов. — Почему он так насторожился, когда я хотел пойти на остров? Видно, мне не доверяет…»
Катер уходил все дальше. К Сергею подошел капитан. Петр Кузьмич был задумчив и чем-то встревожен. Помолчав, он спросил рулевого:
— Кольцов, чего ты так рвался на остров? Небось ягод захотелось?
— Вы угадали.
— Я многое вижу, чего ты не замечаешь. — Петр Кузьмич ладонью огладил рыжие прокуренные усы. — Ты, Сергей, не торопись, все соизмеряй, а уж потом принимай решение. А то был тут у меня штурман Петр Рубцов. Ох и рисковый! Три года назад чуть «Кита» на банку не посадил. А потом он катер разбил. Четверо ребят погибли и с ними отец Лены. Она тебе нравится?
— Симпатичная…
— Степан любит ее. Ты уж, Сережа, глазки ей не строй.
— У меня есть своя девушка.
— Ну-ну… буркнул Петр Кузьмич. Где-то в этом районе затонул корабль, на котором плавал Колосов. В ушах капитана зазвучал голос боцмана: «Один я живой остался. Спасся чудом. Ухватился за бревно… Потом меня к острову прибило…»