На зоне

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ну тогда дым здесь не поможет, Федя, – очень серьезно заметил Беспалый. – Ты знаешь, как ковбои объезжают мустангов?

– Нет, – почти виновато отвечал старший лейтенант. Он был сердит на себя: никогда не угадаешь, какой вопрос вертится в голове у начальства. Федор Сушков уже давно заметил любовь подполковника к подковыркам и шуточкам и потому всегда старался держаться настороже, чтобы не попасть впросак.

– Плетьми, мой дорогой, плетьми! И лупят мустангов до тех самых пор, пока они не становятся послушными. Вот так же и наших подопечных нужно учить уму-разуму. Ты хорошо меня понял, старший лейтенант Сушков?

– Так точно, товарищ подполковник!

– Тогда выполняй! Что же ты стоишь?

В глазах юноши плеснулось недоумение, потом он дал отмашку к виску и четко развернулся на каблуке.

Зеки, косясь, терпеливо дожидались, когда закончится толковище начальства и, стараясь не обращать на себя внимание солдат, потихоньку переговаривались между собой.

– Половину России объездил, а здесь не бывал. Места, видать, совсем гнилые. Тайга! Зимой голод да холод собачий, а летом комары с мошкарой до кишок изожрут. Я на юге любил сидеть, в среднеазиатских зинданах. Тепло там, – мечтательно протянул заключенный лет сорока, и его сухое, обветренное на жестоких морозах лицо разодрала блаженная улыбка – и сразу всем стало ясно, что нет лучшего места на земле, чем среднеазиатские зинданы.

– А по мне – так любая зона, только чтобы не «сучья», – заявил высокий зек в широкой телогрейке. – И порядки там непутевые, и сами они живут как звери. Вон в александровской транзитке «суки» всех воров перекололи, а потом, это же сущее блядство с суками париться.

– Это ты верно сказал. По мне так лучше себя перышком по венам, чем к «сукам» на милость, – поддержал длинного молодой верзила, с огромным, во всю правую щеку, уродливым следом °т ожога.

Старший лейтенант отошел на несколько шагов, потом обернулся:

– Товарищ подполковник, по бумагам сверяем?

– Старлей, ты меня начинаешь утомлять. Или ты всерьез думаешь, что кто-нибудь из них схилял на полном ходу? Да тут поселки друг от друга на сотни километров. И народ здесь – сплошь охотники. А они мужики серьезные – пристрелят и не спросят, как звали. Помирать же никому не охота, даже в неволе. Опять же, какому беглому охота замерзнуть в тайге: сейчас вон, гляди, морозы какие.

– Но, Александр Тимофеич, вы ведь сами наказывали считать!

– Наказывал, наказывал. Ладно, считай всех по головам… по пути! А то я сам вместе с зеками здесь околею.

– Есть! По пути! – бодрее, чем следовало, отозвался старший лейтенант.

Осужденных выстроили в колонны, и старший лейтенант Федор Сушков громко предупредил вновь прибывших:

– Граждане заключенные! Сейчас в колонне по четыре вы пойдете к месту расположения. Шаг в сторону считается побегом. Будем стрелять без предупреждения. В колонну по четыре становись.

Зеки не торопясь разобрались в строй и, получив команду «двигай», созерцая бритые затылки друг друга, медленно затопали по убитой снежной дороге, а солдаты на ходу стали пересчитывать их по головам.

Когда через полчаса ходу на перекрестке дорог колонна свернула направо, над ней вдруг пронесся резкий взволнованный крик: