— Что тебе ясно?
— Не задавай глупых вопросов!
— И все же?
— То, что между нами больше ничего не может быть! — Но почему?
Ольга внимательно посмотрела на Кудреева:
— Ты зачем пришел?
— Поговорить с тобой! Объясниться! Разобраться в произошедшем, наконец!
— Я не желаю ничего слышать! Достаточно того, что видела утром. Это объяснило все лучше всяких слов!
— Но… Оля!
— Товарищ подполковник, у вас ко мне есть дело по службе?
— Да какой, к черту, службе?
— Тогда, Андрей Павлович, очень вас прошу, оставьте меня! Рапорт о переводе в другое подразделение или, если перевод окажется невозможен, на увольнение я передам вам, как и положено, по команде!
Кудреев закусил губу.
Ольга не выдержала:
— Да оставь ты меня, ради бога! Не мучай! Я не могу тебя видеть!
И она зарыдала, уткнувшись лицом в руки, сложенные на столе.
Андрей, чувствуя себя последним подлецом, вышел в коридор.
В его конце, у своей приемной, стоял Воронцов.
Он позвал Кудреева:
— Может, зайдешь?