— Зачем? Чтобы и от тебя слушать упреки? Не хочу!
Андрей повернулся и пошел на выход.
Командир рембата вздохнул, проводив взглядом уходящего по коридору подполковника, проговорил:
— Эх, черт! Жизнь ты наша, жистянка!
Андрей прошел в подразделение. Подчиненные встретили командира сочувственными взглядами. Он молча скрылся в канцелярии. Достал из сейфа бутылку водки, выпил сто граммов. Зашел начальник штаба. Щукин, увидев водку, укоризненно покачал головой:
— Не дело, Андрей, задумал. Водка тебе не поможет, а вот навредить… в два счета.
— Витя, не читай мораль, а?
— Никто тебе ничего читать не собирается! Но и раскисать ты не имеешь права. Отряд в преддверии боевого выхода, а ты выводишь себя из строя!
— Ничего! Надо будет, соберусь, ты меня знаешь.
— Знаю. И все же советовал бы не увлекаться пойлом. Состояние не облегчит, только хуже будет. Тебе самому об этом не хуже меня известно.
— Ладно, оставим этот разговор, я пойду домой.
— Стоит ли быть одному? Может, среди людей и отойдешь быстрее?
Кудреев вздохнул:
— От этого, Витя, не отойдешь. Короче. Я дома. Рули здесь сам. Если что, звони или присылай посыльного.
У парка боевых машин он встретился с Кравцовым. И встреча эта не была случайной. Замполит, завидев командира отряда спецназа, специально вышел навстречу с контрольно-технического пункта. Он поприветствовал Кудреева:
— Здравия желаю, товарищ подполковник!
— Здравствуй, Кравцов, ты меня поджидаешь?
— Вообще-то хотел сам явиться к вам, а тут смотрю, вы к нам!
— Ты по поводу Крикуновой?
Майор потер переносицу, предложил: