Безумие какое-то… Я мысленно ругал себя последними словами, но картинка все равно маячила перед глазами. И Репин бормотал о власти. О том, что пора, что необходимо…
Я встал из-за стола, быстро прошел в ванную и сунул голову под ледяную струю. Вытер голову. Хрен там, успокоился!
Даже после известия о гибели Зимнего я так не взвился.
Что меня так задело? Что?
Я снова вернулся в свою комнату.
Что-то на мероприятии было не так. Нужно просто вспомнить, что именно происходило на собрании. Что-то, на что я не обратил внимания тогда, и что занозой впилось в подсознание.
Все как обычно – слова, призывы, штампы, лозунги, построенные на этих штампах… Стоп. Там была дыра. Информационно-эмоциональная дыра. Гигантская. Настолько громадная, что я ее даже не заметил. Вернее, не обратил на нее внимания.
У нас на носу выборы. У нас выборы Президента не только на носу, они у нас на стенах, заборах, трамваях, в телевизоре и радио. Я уже отвык от чего-либо не сдобренного предвыборной борьбой. Выбирай его. Ни в коем случае не выбирай другого. Голосуй!…
И не слова об этом на «Единении». Ни призывов, ни агитации – только совершенно прагматические и меркантильные разговоры о призвании журналистов стать выше, круче и сильнее всех… Будто и не в Украине все это происходит.
Даже в разговоре со мной, достаточно откровенном, Репин не упомянул о возможной поддержке кого-нибудь из кандидатов. А такие вещи сейчас принято говорит сразу, демонстрируя доступ к предвыборным деньгам.
Странно устроена моя голова. Мне за это даже достается от любимой команды. Я обожаю красивые версии и гипотезы. Настолько обожаю, что совершенно спокойно могу пройти мимо гипотезы правильной, чтобы выйти на гипотезу красивую и изящную. Или, во всяком случае, остроумную.
Я быстро выключил игру, открыл файл с громким названием «Война» и стал печатать. Новый вариант. Информационный.
Еще не совсем понятно кто и зачем, но может это выглядеть так – воевать против своего же государства будут его журналисты и средства массовой информации. Независимые средства очень массовой информации. И применяться будет оружие массового информирования.
Югославия. Ее ведь смешали с грязью не ракеты и бомбы. Ее смешали с грязью мои коллеги из мировых новостей. Никто даже и не задумался, сидя в уютных теплых комнатах и глядя в телевизоры, что показывают им вовсе не ту войну, которая идет на самом деле.
Показал трупы, сказал, что это албанцы, и обыватель уверен, что видел именно жертву сербских этнических чисток. Показали сгоревший танк, и сразу всем становится понятным, что вся российская группировка в Чечне уничтожена.
Беженки в добротных кожаных пальто. Сытые, ухоженные жертвы геноцида – все проглотит зритель и читатель, если ему это правильно преподнести. Да, американцы тупы от рождения. Да, они самодовольны и наглы. Но они прагматичны и знают, какое оружие бьет сильнее всего.
И в Югославии они били именно по телевизионным вышкам и по телецентрам. Выбивали из рук противника то оружие, которое считали наиболее опасным.
Что же будет со страной, все средства массовой информации которой ополчатся на свое же правительство?
Малейший просчет будет раздуваться до размеров катастрофы, жесткое решение будет превращаться в жестокость. У правительства будет всего два выхода – либо попытаться заткнуть рот болтунам и клеветникам, либо пойти у них на поводу. Во втором случае – правительство просто превратится в марионетку. В первом – станет тоталитарным в глазах мировой общественности. Западные журналисты не позволят никому обижать их коллег в Украине и России. Даже, если те будут нести полную ахинею и будут продаваться кому угодно за любые деньги.
Западные журналисты не позволят рубить ветку, на которой сидят.
ebooksa