Симоненко подошел к киоску, и первое, что ему бросилось в глаза, было разбитое стекло. Внутри никого не было видно. Симоненко заглянул в открытое окошко. Пахнуло резким запахом водки и показалось, что снизу, откуда-то из-под прилавка доносятся странные звуки. Плач. Точно, тихий плач.
– Кто здесь? – спросил Симоненко.
Тишина. Даже всхлипыванья не стало слышно.
– Я подполковник Симоненко, – сказал подполковник.
Снова тишина.
Симоненко обошел киоск и потянул дверь. Она легко подалась, и Симоненко увидел скорчившуюся под прилавком Нинку, зажавшую рот руками. Возле нее валялись осколки стекла и горлышко разбитой бутылки из-под водки.
Шальная пуля, подумал Симоненко. И у нас, похоже, есть свидетель.
– Все в порядке, – сказал Симоненко, – все в порядке.
Сзади к нему подошел следователь.
– Немедленно вызовите участкового, – не оборачиваясь сказал Симоненко, и сидящая на полу Нинка вдруг забилась в истерике.
Успел. Он успел. Мусор закрыл за собой входную дверь квартиры и обессилено сел на пол, прямо в прихожей. Давно он так не бегал. Мусор закрыл глаза и снова увидел призрачный свет луны и лицо сидящего возле дерева. Беззвучно на лице сидящего вспухли кровавые пузыри, плоть и кости словно расплескались по сторонам. Лицо исчезло под собственными осколками. Мусор открыл глаза, сглотнул.
Он сделал это. Он убил Васю Кинутого и смог, смог пришить еще двоих. Снова закрыл глаза, и снова два черных всплеска на чужом лице. Мусор вспомнил как они с женой ходили по грибы и потом, стоило ему только прикрыть глаза, как перед ними начинали мелькать желтые и бурые опавшие листья.
Чего это он уселся на пол? Мусор оперся на правую руку, чтобы встать. Пистолет. Он так и не выпустил из руки пистолет и даже не попытался его спрятать. Так нельзя, так любой встречный мог его заметить и сдать. Мусор вынул из пистолета пустую обойму, покрутил ее в руках, не сообразив сразу куда ее можно деть. Потом сунул пистолет за пояс, обойму в карман брюк и встал.
Двинулся было в комнату, но остановился и снял туфли – жена накрепко вбила в него, что нельзя ходить по комнате в обуви. Поискал взглядом шлепанцы, но одевать не стал. Вася, уже мертвый сучит ногами, сучит, а с ноги его слетает старый шлепанец
Мусор в носках прошел в спальню, стащил через голову рубашку и бросил ее на кровать. Расстегнул ремень на брюках, «молнию». Пистолет тяжело упал на пол. Твою мать. Мусор поднял пистолет и положил его на постель. Потом сел на край кровати и стащил с себя брюки.
Обоймы. Он вытащил из карманов обоймы и положил их возле пистолета.
Очень хочется спать. Сонливость навалилась внезапно, и Мусор чуть ей не поддался. Нельзя. Его могут вызвать на место преступления. Могут, конечно, и не вызвать, но скорее всего…
Мусор тяжело встал и вышел в залу. По телевизору показывали боевик. Кто-то в кого-то стрелял, и брызги летели во все стороны. Брызги. Мусор посмотрел на свои руки – чисто. Он прошел в ванную и посмотрел на себя в зеркало – нормально, нигде ни капельки. Хорошо.
Мусор открыл кран и умылся, потом вытер лицо и руки, выключил воду. Уже, наверное, осматривают трупы. Кто же это их перестрелял? Какой профессионал? Ищите, ищите! Никогда вам не придет в голову, что это мог сделать он, участковый, старший лейтенант милиции Игорь Иванович Мусоргский. В жизни не догадаются. Ни следователь, ни эксперты, ни даже сам подполковник Симоненко. Неподкупный и страшный подполковник Симоненко. Хрен вам, а не Мусоргского.
Пить, ему очень хочется пить. Мусор вспомнил, что в холодильнике стоит пакет с томатным соком. С густым красным томатным соком. Мусор прошел на кухню, взял из сушки стакан, достал из холодильника пакет. Почему они до сих пор не звонят? Почему они до сих пор не вызывают его, участкового? Или они уже звонили? А он только бежал к дому… Мусору стало страшно, но только на секунду. Хрен, не могли они ему уже звонить. Это пока кто-то позвонил в милицию, пока приехали, пока осмотрелись… не звонили, точно, не звонили.
ebooksa