Под позолотой - кровь

22
18
20
22
24
26
28
30

   – Попить есть что-нибудь?

   – Нету. Нам ничего не дали.

   Не дали. И им ничего не дали. Ну, значит и нечего базарить. Доедем по адресу – заодно и попью. Не подохну без воды. Пацаны, как узнают, что хотел воды попить, смеяться будут не меньше часа.

   Задняя машина, судя по свету фар, приблизилась, Пень испугано глянул на спидометр – шестьдесят, как и договаривались. Гонки, может, решили устроить – флаг им в руки и ветер навстречу. Пень играть в смертника не согласен и не будет. Наше дело как у грузовика, доехал до дома, вывалил груз… Стоп, до какого дома? Эти козлы не сказали ему адреса. Только направление и расстояние. И еще скорость. Странно.

   Вся эта спешка вообще странная. Задняя машина прибавила и сместилась влево. На обгон собрались идти? Пень принял чуть вправо, к самой бровке. Ну их, в самом деле, психованных. На заднем сидении зашевелились, послышался стон. Пень глянул в зеркало и вздрогнул. Тот второй, спавший, оказался бабой. Вся рожа в чем-то черном, особенно подбородок и возле носа. Кровь.

   Они что, ее мудохали перед тем, как посадить в машину? Баба что-то сказала.

   – Чего? – не разобрал Пень.

   – Что здесь происходит? – визгливо прокричала баба, – Куда вы нас везете? Немедленно остановите. Вы не имеете права!

   Влип, они эту бабу с девчонкой украли, а я теперь участвую в похищении. Подставили, с ужасом подумал Пень.

   Теперь отказываться поздно. Теперь уже повязали.

   – Остановите!

   – Заткнись, дура!

   – Вы не имеете права, – и баба с заднего сидения вцепилась в плечо Пня. Он отмахнулся правой рукой, баба взвизгнула и замолчала, но закричала девчонка.

   – Не бейте маму, вы же обещали. Ваш главный сказал, что маму больше бить не будут.

   Иномарка поравнялась с «восьмеркой». Женька, хрен моржовый, высунулся почти по пояс из окна машины. Пень полностью опустил стекло:

   – Бабы ваши запсиховали!

   – Нормально! – крикнул Женька и резко взмахнул правой рукой. В ней что-то было, смутно заметил Пень и зажмурился.

   Лобовое стекло перед ним взорвалось осколками, ударило по лицу. Через секунду Пень открыл глаза, но дороги перед машиной не увидел. Прямо перед ним было море и лунная дорожка на нем. «Восьмерка» проскочила поворот, смяла левое крыло о столбик ограждения, и колеса ее потеряли опору.

   Это было неправильно. Такое могло произойти только в кино. Пень любил посмотреть по видику боевик, когда порнуха надоедала. Но сейчас… В лицо, не прикрытое больше лобовым стеклом, уперся ветер. Пень открыл рот, но, захлебнувшись ветром, не крикнул и не выматерился, а только взвизгнул, как испуганный щенок.

   Не понимая, что делает, Пень вдавил в пол одновременно педали газа и тормоза и вцепился в баранку. Ветер бил в лицо, но Пень не зажмурился. Словно загипнотизированный он смотрел на приближающиеся камни.