– Вы ведь хотите получить назад свою жену? Без меня у вас это не получится.
– Что вы говорите? – удивился Гринчук. – Это вы ее похитили?
– Мы… По моему приказу… Сергеев и Дедов… Они. Они не знали, зачем, но я уже ждал вас. Я все равно хотел на вас выйти… мне мои люди сообщили, что вы едете… ваша жена…
Рубин сбился и замолчал.
– Вы дух переведите, – посоветовал Гринчук. – Вот, сипеть начали. Подохнете, того гляди, а я не получу ответ на свой вопрос.
– Если я не появлюсь завтра утром в своем киоске…
– Ее убьют? Зажарят на костре из моих денег? Не будьте идиотом, Владимир Максимович. Вы до сих пор полагаете, что я бы подставил свою любимую женщину? Вот так вот, просто?
Рубин перестал дышать, потрясенно глядя на Гринчука.
– Никто ее не похищал, Владимир Максимович. Она спокойно приехала, поселилась в гостинице, погуляла по городу, наняла яхту, оставила на ней вещи и деньги… И уехала. Это очень просто, даже в вашем городе. Она дала мне повод устроить здесь шум, заставить всех суетиться, а вас – искать выход, решать, как отделаться от меня, как выяснить, откуда исходит угроза, кем пожертвовать или что пообещать… Вы пытались выиграть темп, но потеряли качество. В шахматы играли? Есть такая фигня – цугцванг. Любой ход ведет к ухудшению положения. И еще есть цейтнот, когда времени на раздумья не хватает. А я вам устроил цейтнот с цугцвангом. Понятно? Всего лишь одним действием – жена приехала явно, а уехала тайно… – Гринчук снова потер лоб. – Никто не пытался захватить власть в городе.
– Уехала… Никто…
– Думайте, быстрее думайте… Теперь вам в голову приходит вопрос… Кто, кто стрелял в Гринчука? Стоянов видел, сам чуть под очередь не попал… Чудом спаслись. И чудом снайпер влепил пулю не в лоб Гринчуку, а в выключатель!
– У меня есть друг, – Гринчук встал с ящика и прошелся по подвалу. – Миша.
Тошнило, и голова болела немилосердно.
– Я ему верю, как себе. Этот друг сопровождал Ингу в Приморск, обеспечил ее отход и остался здесь, в городе. Вы должны были запсиховать, узнав, что кто-то так нагло действует на вашей территории. Я вас злил, угрожал, но убить меня вы не могли, нельзя было привлекать внимание…
Рубин тихо стонал, раскачиваясь на табурете.
– Вы тоже начали бояться… Вы хотели понять, кто украл мою жену и деньги, кто пытался меня убить, подставив ваших людей… Найти угрозу, найти средства ее отвести… – Гринчук ногой отшвырнул ящик в сторону. – Не было никого… Был только я, со своими рассказами, и Миша… Он отслеживал мои перемещения, а я старался не нарушать предварительных договоренностей с ним. План есть план. При любом раскладе я должен был попытаться найти того водителя, мы договорились об этом заранее… Миша просто дождался меня там, в рощице, я вышел, оговорил с ним детали… Про номер и снайпера в гостинице можно не объяснять?
Рубин опустил голову, качал ею время от времени, словно спорил с кем-то.
– Вы сами себя пугали до смерти… И вы, умный и непогрешимый… Иллюзия… Из страха и жадности. Продолжать? Рассказать то, что вы еще не знаете?
– Не повезло, – прошептал Рубин.
– Вам – нет. Началась разборка между Дедовым и Сергеевым, подполковник пытался связаться с хозяином, но тот не отвечал… он сидел связанный в подвале своего дома. Страх… Потом на мой волшебный телефон позвонил Михаил… От имени похитителей… Нужно было видеть лица ваших бывших учеников… – Гринчук зажмурился, оперся рукой о стену, борясь с головокружением. – Они решили спасать свои бумаги и кассеты… Свои куски архива, копии того, что они передавали вам. Я уехал, а Миша следил за домом… Миша умеет это делать очень хорошо… И видел, как Сергеев прятал сумки, готовился сбежать. Ему нужно было спасать семью и бежать. Убедить меня, что его не стоит трогать… и бежать.