– Сушняк, – констатировал Клоун и крикнул, не вставая со стула, – Клин, воды принеси попить.
– Щас, – ответил кто-то из-за двери.
– И еще один под окном, – сказал Клоун, – охраняют тебя как президента.
Что-то я забыл, подумал Гаврилин. Что-то я хотел сделать, а вот теперь забыл. Что?
Он подумал об этом, когда только выходил из машины.
– Меня к тебе сиделкой приставили, – сказал Клоун.
Вспомнил. Он хотел попытаться сыграть на чувствах Клоуна… На…
Дверь открылась. Парень лет двадцати пяти, покосившись на Гаврилина, поставил мокрый графин на стол, стоявший в углу комнаты.
– Стакана не было? – осведомился Клоун.
– Не-а, – сказал Клин.
– Ну и хрен с ним.
Клин вышел.
– А положение у тебя хреновое, – сказал Клоун, глядя на то, как Гаврилин пьет большими глотками воду из графина.
Холодная вода текла по подбородку, неприятно стекала по шее за ворот. Ну и хрен с ней, подумал Гаврилин.
– Слей мне на руки, – попросил он Клоуна, напившись.
Вначале нужно отмыть руки. Потом решить, как плавно перевести разговор в нужное русло. Если Клоун и вправду задолжал Палачу… Если действительно случилось чудо, и Гаврилин встретил человека, обязанного жизнью Палачу, нужно попытаться это использовать.
– Спасибо, – сказал Гаврилин, оглядел комнату в поисках полотенца, – руки бы теперь…
– А вон хоть шторой, – спокойно предложил Клоун. Отличная идея.
А за окном действительно маячила фигура. Охраняют. А это значит, что сбежать не получится. Или?.. Если не пытаться – точно не получится.
Как же начать разговор? Как заставить этого героя войны отдать свой долг ему, Гаврилину. Ведь, в конце концов, именно Гаврилин тогда отобрал у Палача пистолет. Тогда, миллион лет назад, в ночь на первое января, когда Палач вдруг решил выстрелить себе в голову.