Воровская корона

— Вот что, Сявка, ты этого фраера запомнил?

— А то! — важно протянул шкет.

— Не спускай с него глаз. Я должен знать, с кем он общается, куда ходит.

— Понял! — живо отреагировал беспризорник.

— А теперь живо за ним!

Шкет коротко кивнул и, размахивая полами длинного пиджака, бегом устремился в переулок.

Кирьян осмотрелся. Свежело. Холод заползал под одежду. Подняв ворот, Кирьян затопал вдоль Большого Сухаревского.

Глава 15 МОЕ ПОЧТЕНИЕ ГОСПОДИНУ НАЛЕТЧИКУ

В пивном баре, что находился в Карманицком переулке, было дымно. Смолили все. Даже немногие женщины, оказавшиеся в заведении, лихо закусив папироски, пускали дым к потолку. Дым был настолько густым, что сидящих невозможно было рассмотреть на расстоянии трех метров.

Поначалу казалось, что выжить в этом табачном аду могут только черти, но нет, здесь раздавалась человеческая речь, где-то в дальнем углу за табачной завесой слышался веселый матерок, а из противоположного конца зала доносился грубоватый женский смех.

Здесь жили люди.

И даже как-то веселились по-своему. А их легкие адаптировались настолько, что способны были выделить из этого чада частичку кислорода.

Игнат Сарычев с Петей Крохой сидели недалеко от выхода. За соседним столиком разместились две молодые женщины и белобрысый парень лет тридцати. Женщины громко разговаривали, смеялись и вели себя так, как если бы они были единственными в этом огромном заведении. На них невольно обращали внимание, но, несмотря на голые плечи и облегающие платья, к женщинам никто не приставал. Создавалось такое впечатление, что их остерегались. Вели они себя на редкость раскованно.

— Кто такие? — спросил Игнат, оценивая ближайшую из них.

Баба видная. Грудь еще не рожавшей женщины, пухлая, высокая, редкий мужчина, оставшись с такой красавицей наедине, откажет себе в удовольствии потискать ее.

— А-а, — удовлетворенно протянул Петя Кроха, — и ты обратил внимание. Знатные барышни, не правда ли? Это подруги Макея и Степана. Вон как жиганы на них посматривают, только облизываются, а подойти не смеют. Знают, что им тут же голову оторвут. — И, внимательно присмотревшись к Игнату, продолжил: — Даже и не думай… Брось! Наверняка здесь кто-то из их сопровождения сидит. Они в одиночестве в таких заведениях не появляются. А жиганы — народ суровый, не все шутки понять способны. Воткнут заточку в пузо, и дело с концом.

— А кто этот белобрысый с ними?

— Да шкет один… «Шестерка» Степана.

— Хорошо, забудем, — согласился Игнат, не заметив того, что в его голосе неожиданно прорезалась грусть. Петя Кроха вида не подал, уткнулся в пивную кружку. — Ты про Дарью никому не говорил? Ты не подумай чего, я тебе верю, но мало ли…

— Абсолютно никому, — искренне побожился уркач. — Уж не на вшивость ли ты меня проверяешь?