– Канэщно, хасяин! – охотно отвечал возница и с размаху опустил плеть вдоль спины животного.
Стряхнув с губ хлопья белой пены, лошадка с готовностью устремилась навстречу остервенелому собачьему лаю.
Высекая копытами искры о булыжник, лошаденка въехала в узкий переулок Сухаревки.
– Тпру! – попридержал возница лошадь у крытого крыльца доходного дома. – Приехали, хасяин.
– Жди меня здесь, Мамай!
– Щту, хасяин! – с готовностью отозвался кучер, наматывая вожжи на ладонь.
Молодцевато спрыгнув, Савелий Родионов направился к подъезду. Приостановившись у входа, цепко осмотрелся и, не обнаружив ничего настораживающего, уверенно вошел в подъезд.
Через небольшое оконце между первым и вторым этажами на мраморный пол и стену падал поток света, беззастенчиво выпячивая неприглядность плохо окрашенных стен, небольшие кучки мусора в самом углу площадки и скомканный лист газеты. В подъезде было безмятежно, если не считать того, что через дверь второго этажа доносилось пиликанье скрипки.
Достав карманное зеркало, Родионов оглянулся.
Аккуратно стриженная бородка окаймляла высокие скулы, заостренный подбородок и ровным ободком спускалась к шее. Усы пшеничного цвета контрастировали с черной бородой. Наверняка женщины находили его внешность интересной. Взяв двумя пальцами за кончик бакенбардов, он осторожно потянул их вниз. Борода неохотно отлипала от тщательно бритого лица, принося болезненные ощущения. Краюшкин невольно поморщился. Отодрав бороду, он аккуратно уложил ее в карман, после чего столь же осторожно потянул за кончики усов. Уложив театральный реквизит в карман, Виктор Алексеевич вытащил зеркало и с гладко бритого лица убрал прилипший клей.
Вот теперь полный порядок. Поднявшись на этаж выше, Савелий Родионов остановился перед высокой дубовой дверью и негромко постучал. В глубине комнаты послышались быстрые шаги.
– Кто там? – произнес встревоженный женский голос.
– Открывай, это я, – поторопил Родионов.
Раздался поспешный поворот замка. Обиженно брякнула о косяк откинутая цепочка, и в чуток приоткрытую дверь он увидел настороженное лицо Анны.
– Мы не договаривались… Что-нибудь случилось?
– Случилось, – сказал Родионов, резво прошагав в прихожую. – Я пришел тебя арестовать!
– Опять ты со своими дурацкими шутками! – нахмурилась Анна.
– Мне не до шуток, собирайся быстрее! Скоро здесь будут легавые.
– Я не готова, мне нужно кое-что забрать…
– Бери все самое необходимое, и уходим. Если, конечно, не желаешь ближайшие десять лет провести на каторге. Поторопись. Две минуты на сборы!