– Думаю, что за полчаса управимся!
– Ну, чего стоишь? Живее! – поторопил Виноградов, выходя из кабинета.
У самого окна в небольшой квадратной комнатке на деревянном полу лежал большой холщовый мешок, перепачканный сажей. Развязав горловину, Родионов принялся бросать на стол пачки с деньгами.
– Быстро перекладывай деньги в чемодан.
– Мне бы хотелось увеличить свою долю, – неожиданно запротестовала Анна. – Ты сам знаешь, как я рисковала. Могло быть все гораздо хуже.
– Мне не нужна была твоя инициатива, – продолжал Савелий Родионов освобождать мешок. – Ты сама во многом виновата.
Анна продолжала наблюдать за тем, как пачки с деньгами, падая на стол, продолжали рассыпаться. Казалось, что им не будет числа.
– Послушай, Виктор, не скрою, я во многом виновата. Но я тоже пострадавшая сторона, мне бы хотелось компенсации.
– Сколько ты хочешь?
– Пятьдесят тысяч.
– А не много?
– Этих денег мне вполне хватит, чтобы оставить навсегда свое ремесло.
Показав пачку денег, Савелий Родионов сказал:
– Вот они. Ты их получишь, как только мы выберемся из города. Каждый пойдет в свою сторону. А теперь давай помоги мне и сложи деньги в чемодан. Иначе за нас это сделает начальник сыскной полиции.
Раскрыв чемодан, Анна проворно принялась перекладывать в него деньги. Глянув на часы, Савелий произнес:
– Сможешь закончить без меня.
– Конечно. Чемодан я вынесу сама. Не такой уж он и тяжелый.
Савелий Родионов подошел к окну и увидел, что верный слуга продолжал сидеть на облучке, цепко и внимательно посматривая по сторонам. Татарин был спокоен и сдержан, от его внимательного взгляда не могло укрыться даже малейшее движение.
– Хорошо. Нам дорога каждая минута. Я пойду найму лихача. Не искать же мне его, когда в руках деньги!
– Ступай! – легко согласилась Анна.