– Эх, собака! – проговорил старый бомж. – Сюда, паскуда, прет! Что за хрень, а? Даже в камышах бедным людям покоя нет…
– А он сейчас здесь доходится! – агрессивно, но тихо сказал молодой бомж. – Он сейчас бутылкой по башке получит. Чтоб не ходил по ночам где не надо.
Он и в самом деле взял пустую бутылку на изготовку, совсем как его товарищ несколько минут назад, встал на ноги и направился было с пригорка навстречу неведомому хозяину машины.
Но далеко он пройти не успел, потому что сзади раздался плеск воды и шорох тростника. Тот же самый аквалангист снова вынырнул из воды, но на этот раз в руках его было подводное ружье. Раздался глухой металлический щелчок, и длинная стальная игла вонзилась в шею молодого бомжа. Глухо захрипев, тот повалился на землю.
Его старый приятель, привстав в ужасе на пригорке, попятился было назад, к тростникам, хотел бежать напрямую через заросли, но провалился по колено в воду, стена из толстых узловатых стеблей отбросила его назад. Аквалангист тем временем успел перезарядить ружье. Опять щелчок, и второй бродяга с проткнутым стальной иглой горлом, протяжно застонав, рухнул в воду. Появившийся на тропинке нагруженный взрывчаткой Исрафилов замер в испуге при виде этого.
– Случайно сюда забрели? – предположил он, кивая на корчившихся в предсмертных судорогах бродяг. – Ну, черт… Чуть-чуть ведь все не испортили…
Он свалил на песчаный пригорок узлы со взрывчаткой, стал помогать аквалангисту прикрепить это все у себя на спине.
– Иранца я еще раз пристукнул для верности, – сказал Исрафилов. Напряженное молчание аквалангиста, всерьез занятого укреплением у себя на спине груза, видимо, несколько угнетало его. – Чтобы он случайно не проснулся, не пришел в себя раньше времени. Если найдут, увидят, что у него башка проломлена, сочтут, что от взрыва. Экспертиза никогда не определит, особенно если тело хорошо в море помотает. Стало быть, алиби железное…
Аквалангист ничего не ответил. Он кряхтел под тяжестью навалившейся на него взрывчатки.
– Ничего, под водой легче будет, – попытался утешить его Исрафилов.
Аквалангист, казалось, пропустил это замечание чекиста мимо ушей.
– Я сейчас ехал, там полно оцеплений, солдаты кругом рыщут. Ну, меня-то пропустили, конечно… Похоже, разведчики этой ночью решили непременно взять террориста.
– Ну что ж, у них будет, на кого свалить всю вину, – отозвался наконец аквалангист.
Теперь он был полностью готов к погружению. Взял в рот загубник, проверил, в порядке ли баллоны. В ответ на вопросительный взгляд Исрафилова он только молча кивнул.
– Я тело иранца притащу сюда, хорошо? – продолжал чекист. – Положу тут его, вместе с этими. А вернешься после установки мины и его прихватишь… Сбросишь его там где-нибудь, посреди моря… Неподалеку от места теракта. Чтобы создалось впечатление, что он погиб при взрыве… А мне здесь медлить нельзя, меня могут хватиться… Ну, удачи тебе!
На это пожелание аквалангист, уже с загубником во рту, кивнул только, после чего неуклюже, сгибаясь под тяжестью взрывчатки, стал пробираться по тростниковым зарослям к воде. Исрафилов, проводив аквалангиста взглядом, пошел к своей машине.
ГЛАВА 41
Армейский «уазик» глухо рокотал мотором на холостом ходу, отбрасывая фарами длинные снопы света. Свет фар был, в сущности, излишним: огромная полная луна висела посреди безоблачного неба как фантастический ночной фонарь.
Полундра, расхаживая по песчаному берегу, нет-нет да и поднимал голову, смотрел на эту великанскую луну, приобретавшую розоватый оттенок, словно диск ее окропили кровью.
Протяжно запищал зуммер рации, установленной внутри «уазика». Сержант, сидевший за рулем, выслушал сообщение, сказал «Понял», после чего высунулся из кабины.