Ударная волна

Полундра повернулся боком и прокрался в камбуз. От стоявшего к нему спиной боевика Сергея отделяли метров семь. Нужно было пройти их абсолютно бесшумно. Что ж, это он умел.

Через несколько секунд Полундра стоял в шаге от боевика – сзади и немного правее. Сергей повернул голову вбок и дышал через рот, чтобы ни малейший звук не потревожил врага. И еще он на него не смотрел: пристальный взгляд в спину можно почувствовать – Полундра это на личном опыте знал. Плавным движением он поднял топор – по-прежнему не глядя на террориста. Чувствуя тяжесть своего оружия, он передумал – нужно не рубить голову, а развалить врага пополам, от плеча до пояса, как предки делали, если не врут былины. И если его товарищи не остолбенеют от такого зрелища хоть на полсекунды, то, значит, нервы у них из стали, что маловероятно. Сергей перевел взгляд на боевика. И рубанул.

Топор ударил между шеей и ключицей, лезвие было направлено почти вертикально вниз. Весил топор немало, а к весу Сергей прибавил всю свою немаленькую силу. Получилось как в былинах. Топор рассек боевика практически пополам – лезвие остановилось, только скрипнув о тазовые кости. Кровь хлынула даже не фонтаном – потоком, водопадом. Это было страшное зрелище.

А Полундра уже прыгнул. Он головой вперед пролетел сквозь раздаточное окошко, на лету пытаясь найти цель. Одну нашел – здоровенный бритый наголо араб с искаженным от ужаса лицом. Полундру он даже увидеть толком не успел – взгляд его был прикован к кошмарному зрелищу. Оно и стало последним, что боевик в жизни увидел, – выпущенная Полундрой короткая очередь отбросила его на стену. Он уронил автомат и стал сползать вниз, оставляя на стене кровавые разводы. А Полундра упал на пол, перекатился. Где же второй?!

Второй стоял у самой двери, именно поэтому его Полундра сразу и не увидел – место было выбрано безграмотно. Боевик был еще молод, захват ледокола – его первая операция. Увидев, что произошло с его товарищем, он остолбенел, его смуглое лицо стало серым. Полундра заметил его на секунду позже, чем следовало бы – Сергея опередили трое из пленников. Большая часть русских тоже была в шоке, после того как одного из их охранников разрубили пополам, но у этих троих нервы оказались крепче, чем у прочих. А может быть, дело было еще в том, что они уже давно ждали хоть малейшей возможности атаковать. Вот и дождались.

– Стойте! – рявкнул Полундра.

Но его не услышали. Три здоровенных мужика навалились на парня с автоматом, смяли его. Уже через пару секунд оружие оказалось у одного из мужиков, у боцмана дяди Семена, а боевик с окровавленным лицом валялся на полу. Это была победа – наслаждаться ею этой тройке пришлось недолго.

В дело вступили те двое, которые караулили вход в столовую. Они ворвались внутрь – и их встретила длинная очередь. Но одновременно с Семеном успели выстрелить и они. Боцман получил четыре пули в грудь и осел на пол с тяжким вздохом, словно после трудной, хорошо выполненной работы. Второму русскому пуля досталась только одна, но угодила она точно в сердце. А третьему короткая очередь другого араба разорвала горло. Но и боевики свое получили – очередь дяди Семена скосила их обоих.

– Всем сидеть по местам! – Полундра заорал так, что у самого уши заложило. Он кинулся к своим – было поздно, ничем им помочь он уже не мог.

– Эх, мужики, ну зачем же, – сквозь зубы прошептал Полундра. – Я бы и сам справился.

– Эй, парень… – окликнули его сзади. – Ты свой, что ли?

Полундра могучим усилием воли загнал все эмоции подальше, в глубину сознания. Сейчас для них было не время, это еще не окончательная победа. Жалко мужиков, нелепо погибли. Но, с другой стороны, каждому бы такую смерть – мгновенную, в бою, с оружием в руках. В общем, ладно, не до этого сейчас. О павших героях потом будет время подумать, а сейчас нужно заниматься живыми.

– Свой, – ответил он, оборачиваясь. – Так, слушайте меня внимательно, мужики…

Глава 22

Маленький частный самолет заходил на посадку. Рядом с полосой, на которую он должен был приземлиться, его уже ждали две машины – роскошный лимузин и небольшой автобус – на обеих была эмблема нефтегазовой компании «Шагрон». Рядом с автобусом стоял невысокий толстый мужчина среднего возраста. Он, задрав голову, смотрел на снижающийся самолет. Это был Говард Стенчфилд, управляющий местным отделением фирмы. На лице его было странное выражение – облегчения, недовольства. Конечно, с одной стороны, хорошо, что высшее руководство компании сочло возможным отправить сюда одного из членов совета директоров. Теперь вся ответственность за ситуацию, сложившуюся с русским ледоходом, терпящим бедствие в районе, в котором проводятся негласные исследования, будет именно на нем. Но с другой стороны, возможно, он и сам бы сумел эти проблемы устранить. Не исключено, что проблем и не будет, – может, русские сами со своим ледоколом разберутся. Хотя вдруг все-таки он взорвется? Нет, все же хорошо, что Курт Хопли приезжает. В его присутствии с остальных сотрудников компании, в том числе и с него, управляющего, спросу меньше. Ведь Хопли один из директоров компании, он же главный ее менеджер, так что все решения будут за ним. И ответственность за эти решения тоже.

– Зря мы этот автобус взяли, – сказал Стенчфилду водитель лимузина.

– А что такое?

– Хопли патриот.

– И что? Ах да… – Управляющий поморщился. Похоже, он и правда ошибся. Автобус был японского производства. Здесь, в Анкоридже, самом большом из городов Аляски, больше половины машин были производства Страны восходящего солнца – несмотря на знаменитый американский патриотизм. Японские машины просто дешевле обходились. А Хопли был известен как раз как пламенный патриот Америки. Едва ли ему понравится эмблема компании на борту автобуса неотечественного производства. Хорошо, что хоть предназначенный для него лимузин американский.

– Ерунда, мелочи. Не до автобуса ему будет, – сказал Стенчфилд.