— Ты не жалеешь? — спросила вдруг Марина.
— Что?
— Я спрашиваю: ты не жалеешь?
— О чем?
— О том, что ты здесь, со мной. О том, что мы занимались любовью.
— А почему я должен об этом жалеть? — спросил Турецкий.
— Не знаю. Но у тебя такое лицо… Будто ты ищешь себе оправдание.
— Глупости, — сказал Турецкий. — Никакие оправдания мне не нужны. И потом, откуда ты знаешь, какое у меня лицо? Здесь ведь темно.
— Я вижу. Я чувствую.
— Глупости, — повторил Александр Борисович, нагнулся и поцеловал девушку в губы. От нее пахло табаком, и Турецкому это почему-то не понравилось.
Марина помолчала немного, потом снова заговорила, голос ее звучал приглушенно и хрипло:
— Значит, все это было не зря?
— Нет, не зря, — сказал Турецкий.
Марина бросила окурок в пепельницу, перевернулась на живот, подперла подбородок ладонями и улыбнулась.
— Знаешь, а я верю в судьбу. Мы не зря столкнулись в дверях.
— Конечно, не зря, — подтвердил Турецкий, хотя сам очень сильно в этом сомневался.
— Нет, правда. Это ведь была чистая случайность! Представь себе: два человека абсолютно случайно сталкиваются в одной точке планеты! Встретиться у них — один шанс на миллион, нет — на миллиард! Даже на несколько миллиардов! Как подумаешь — голова начинает кружиться!
— Да, все это странно, — подтвердил Александр Борисович, чувствуя что-то вроде неловкости за свою ложь. — Кстати, ты так и не сказала, откуда ты?
— С улицы, — смеясь, ответила Марина. — Откуда же еще?
— Нет, откуда ты приехала?