Дорогие девушки

— Почему?

— Нас могут увидеть.

— Пускай! Пускай видят. Мне нечего скрывать.

Губы Ирины тронула едва заметная, почти невесомая полуусмешка.

— Мужчине всегда нечего скрывать, — сказала она. — Его ведь никто не осудит. Осудят женщину.

— Да плевать мне на эти осуждения. Почему я должен скрываться, юлить, хитрить?

— Потому что я замужем, — сухо ответила Ирина.

— Замужем за человеком, который и в грош тебя не ставит! За человеком, которому бутылка водки дороже, чем ты! Еще год, и он превратится в пропойцу.

— Не говорит так, Антон. Это несправедливо.

— Турецкий — эгоист. Он лелеет свое маленькое личное горе, как будто это вселенская трагедия. И не замечает, как страдают его ближние. Если ты уйдешь от него, он этого даже не заметит.

— Ему плохо, — снова возразила Ирина.

Плетнев осклабил зубы в усмешке.

— Если ему так плохо, взял бы пистолет, прижал дуло к виску и спустил курок. Это был бы мужской поступок.

Ирина пристально посмотрела на Плетнева, затем небрежно проговорила «прощай», повернулась и пошла к метро.

— Ира! — окликнул ее Плетнев. — Ты сама знаешь, что я прав!

Однако она не остановилась.

Плетнев постоял еще немного, глядя ей вслед, затем повернулся и направился в другую сторону.

— Если он и дальше будет ее так мучить, я его убью, — тихо проговорил он.

6

— Боже мой! Боже мой! — Плотников взъерошил руками волосы. — А я все думал — почему она не пришла? Знаете, я ведь даже номер ее телефона не знаю. Я спрашивал, но она не дала. Сказала, что так интереснее.

Турецкий молча разглядывал Родиона Плотникова. Это был рослый, сильный мужчина с темными волосами и добродушным, мужественным лицом, из тех, что так нравятся женщинам. Даже ямочка на подбородке присутствовала.