Дорогие девушки

— Да, дела, — тихо проговорил Турецкий.

— Не хочу показаться циником, но нам это на руку, — сказал Плетнев. — Нашу работу можно считать выполненной. Вот только не знаю, как теперь поступить с гонораром. Нужно, наверно, его вернуть Шиловой. Как ты считаешь?

— Это ты у нее спросишь. Ты ей уже звонил?

— Да. Завтра утром она поедет на опознание. В восемь часов.

— Н-да… — хмуро проговорил Турецкий.

— Может быть, это еще и не Соловьева, — предположил Плетнев.

— Все может быть. — Турецкий глянул на часы. — В общем, план действий у нас с тобой будет следующий. Если будут еще какие-нибудь новости — тут же позвони мне. Если нет, то поговорим обо всем утром.

— Хорошо. А что ты предпримешь сейчас?

— Сейчас? Сейчас, Антон, я лягу спать. День был тяжелый. Постарайся не будить меня без повода. Договорились?

— Договорились, — запнувшись, ответил Плетнев.

— Ну, бывай.

Турецкий брякнул трубку на рычаг.

Он докурил сигарету, затем вмял ее в пепельницу, как вдруг услышал у двери какое-то движение. Александр Борисович поднял голову и увидел, что в дверях, кутаясь в халат, стоит Ирина.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Нет, ничего, — ответил Турецкий.

— Но у тебя был взволнованный голос.

— Тебе показалось.

— Правда?

— Правда. Иди спать.

— А ты… так и будешь здесь… на этом диванчике?