— Что ж, — сказал он, — сейчас подпишите пару бумаг, и опознание можно считать законченным.
— Вам, наверно, очень тяжело сейчас. — Плетнев смущенно посмотрел на Людмилу. Он терпеть не мог утешать женщин и сейчас был благодарен судьбе за то, что Шилова хотя бы не плакала. Пусти она слезу, и он бы совсем потерялся.
— Не легко, — так же тихо ответила Людмила. — Но я сильная, я справлюсь.
Они сидели в летнем кафе. Ветер трепал темные волосы девушки, играл оборками рукавов ее белой кофточки. Плетнев пил кофе, Людмила — крепкий коктейль. Она была бледна, под глазами пролегли тени, побелели даже губы, несмотря на то, что Людмила постоянно нервно их покусывала.
Она отхлебнула коктейля, откинула с глаз темную челку и внятно и раздельно произнесла:
— Это я во всем виновата. Одна только я.
— В чем? — не понял Плетнев.
— Я должна была ее отговорить.
— Вы думаете, что ее убил Родион Плотников?
— А разве есть другие варианты? Вы ведь сами сказали, что Марину нашли недалеко от его дома. Господи, я чувствовала… Нет, я знала, что с ним что-то не так. Поняла еще по его анкете на сайте знакомств. Поняла не умом, а сердцем.
Людмила отпила из стакана и прикрыла веки.
— Следствие еще не закончено, — сказал Плетнев. — Возможно, Плотников не виноват.
Женщина открыла глаза и с холодной пристальностью посмотрела на Плетнева.
— Вы сами-то этому верите? — жестко сказала она. — Ваш Плотников — маньяк. Это он убивал девушек в Москве. Теперь его посадят. Благодаря Марине. — Шилова сжала пальцы в кулаки и гневно добавила: — Я бы сама выцарапала ему глаза. Убила бы его. Размозжила бы ему голову камнем.
— Убить человека не так-то просто, — сказал Плетнев, чтобы хоть что-нибудь сказать. Чувствовал он себя паршиво. Помимо жалости к Людмиле, в голове, где-то на самой изнанке сознания, все время крутилась подлая мыслишка — нужно возвращать деньги или нет?
Людмила продолжала пристально его разглядывать.
— Антон, а вы женаты? — спросила она вдруг.
Он покачал головой:
— Нет.
— А были?