— Мы в школе вместе учились, знакомы были. Но я никаких дел с ним не вел. Честно. Просто я его знал. Он сейчас в Питере жил. Это очень серьезные люди. Они весь Петербург взять хотели. Я с Алеком в казино встретился…
Тоомаса будто прорвало, видимо, он и сам понимал, что сказавши «а», надо говорить и «б», и он говорил, говорил без остановки, сыпал подробностями, но при этом продолжал через слово уверять, что его причастность — это чистая случайность.
— Алек мне предлагал в их бизнес войти.
— Вы отказались?
Тоомас посмотрел на Лену с укоризной и напомнил:
— Таким людям не отказывают. Но я и не согласился.
— А что же вы ему ответили?
— Я сказал, что буду думать. У них шумный бизнес. У меня теплое место на таможне. Все прикормлены. Зачем было мне рисковать. Я сказал, что подумаю. Но я не хотел с ними работать.
— Ладно, с этим пусть ваш следователь разберется, вы расскажите, как вам Бурцева заказали. Вам пришло письмо?
— Да, передача и «малява» в ней. Там было написано, что Алек мертв и что я буду следующим, если не уберу Бурцева.
— И кто же вам такую весточку прислал, гражданин Куухолайнен?
— Я не знаю, — пожал плечами Тоомас.
— Как это не знаете?! — возмутилась Лена. — Вам приходит письмо с требованием убить человека, а вы даже не знаете, от кого это письмо, но идете и человека убиваете?!
— Да, — тихо сказал Тоомас, — я не мог отказать. Я бы сам не проснулся утром, если бы не сделал этого. Пусть в тюрьме, пусть в зоне, но я хотел бы жить еще. И когда вот Ольховский заявил, что Фирсова знает, я понял, что это мне звоночек. Я решил, что если я вас не убью, то вы сами ко мне ночью придете. Я просто спасал свою жизнь. Поймите меня правильно, я не хотел вас убивать.
Гордеев размышлял. Насколько ему было известно, тюремные передачи досматривались более чем тщательно, особенно при таком «хозяине дома», как Николай Петрович Мяахэ. Значит… Значит, тут был задействован кто-то из служащих. Тоомас действительно мог и не знать, от кого пришла передача с «малявой», но вот контролер, который ему весточку с воли принес, может знать человека, эту весточку отправившего. Вот за эту ниточку и стоит дергать.
— Тоомас, кто вам принес передачу?
— Я же сказал, что не знаю.
— Я не про того, кто вам ее отправил, а про того, кто вам ее непосредственно принес?
— Я не знаю. Честное слово! В таких делах лучше знать меньше.
— Но от кого-то вы ее получили? Кто-то вам ее в руки отдавал?