Одержимость

— Вы правы. Но это же были его деньги, не сумел правильно распорядиться — это касается только его. Нет, никаких вариантов. Хотя я ведь Константина не исповедовал и не был его близким другом. Может, это как раз тот случай, когда в тихом омуте… Но мне в это не верится…

— После того, что случилось с Болотниковым, в вашей команде наверняка были какие-то разговоры, вы как-то анализировали это несчастье? Мельник принимал в этом участие? Пытался же он, в конце концов, понять, отчего погиб его коллега? Говорил что-то об этом?

— Ошибаетесь. Это была закрытая тема. Во всяком случае, на время матча. Возможно, потом мы это обсудили бы, но…

В сумочке у Жени запищал сотовый. Она извинилась, поднесла трубку к уху и услышала детский голос:

— Евгения Леонидовна, это Данила. Помните, мы разговаривали о гибели Константина Львовича?

— Конечно, здравствуйте, Данила. Вы вспомнили что-то важное?

Чирков изумленно уставился на трубку:

— Данила?

Женя утвердительно кивнула.

— Нет. То есть да. Не совсем. Я звонил вам на работу, вас не было, мне дали этот номер… — Мальчик часто-часто засопел, словно прислушиваясь. — Вы можете сейчас говорить или мне позвонить позже?

— Я слушаю.

— Я, конечно, сам виноват, что начал с вами тогда разговаривать о Константине Львовиче. Теперь я все время о нем думаю, и он мне снится. А Вардану Георгиевичу я сказать не могу, он не позволит мне в таком психологическом состоянии участвовать в соревнованиях…

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Да. То есть, наверное. Скажите, если это, конечно, не тайна вашего следствия, в дневнике Константина Львовича было написано, из-за чего он собирается выброситься из окна? Мне кажется, если я все буду знать, будет лучше. Вы можете сказать?

— К сожалению, нет.

— Тайна? Ну, извините.

— Данила! Данила! — Нужно было его как-то успокоить, может, даже признаться ему, что о дневнике они и слыхом не слыхивали, пообещать ему что-нибудь, но он уже положил трубку.

— Что-то случилось? — спросил Чирков.

— Мальчик очень нервничает, — пояснила Женя.

— Еще бы. Смерть Константина плюс Мовсесяну сейчас не до него, а у ребенка на носу важные соревнования.