Лицо Долгова переменилось. Оно стало сухим, острым и неприязненным.
— Я не намерен обсуждать с вами тонкости своей политической игры, — резко сказал он. — В конце концов, это не ваше дело.
Александр Борисович усмехнулся и покачал головой:
— Ошибаетесь. Мое. Мохов вызвал меня из Москвы, чтобы я нашел того, кто забрасывает Интернет компрометирующими статьями. И я его нашел.
Глаза Долгова сузились еще больше.
— Ну, допустим… — прошипел он. — Допустим, вы меня нашли. И что вы намерены делать? Расскажете обо мне Хозяину?
— Расскажу. И сделаю это прямо сейчас. Я уже узнавал, Мохов у себя в кабинете.
Долгов уперся костяшками кулака в стол и завис над Турецким, подобно хищной, жилистой птице с острым клювом.
— Вы не сделаете этого, — сипло, едва сдерживая гнев, проклокотал он. — У Хозяина слабое сердце… Впрочем… — Долгов вдруг распрямился, и лицо его снова разгладилось. — Хозяин мужик умный, он поймет меня. А вас выкинет из города, как паршивого пса. Вы всем здесь уже изрядно надоели, Турецкий.
Александр Борисович встал с кресла, повернулся и, слегка прихрамывая, направился к выходу.
— Лучше оставьте все, как есть, — сказал ему вслед Долгов. — Если не хотите, чтобы все стало еще хуже.
По дороге к приемной Мохова Александр Борисович старался не думать о том, нужно открывать ему глаза на правду или нет. Возможно, кандидату лучше оставаться в счастливом неведении. Вдруг он придет в ярость, уйдет в запой, в конце концов, вызовет к себе Долгова и разобьет об его голову стул? Все может быть. Мохов, как все невротики, склонные к депрессии, абсолютно непредсказуем. Вероятно, эта непредсказуемость в сочетании с жестокостью и помогла ему пережить девяностые.
В конце концов Турецкий решил не забивать себе голову подобными вопросами. Его вызвали, чтобы он сделал работу, и он ее сделал. Отработал, так сказать, свои деньги. Честно отработал.
Войдя в приемную, он быстро осведомился:
— Мохов на месте?
— Хозяин вас ждет, — ответил Татьяна, не глядя Турецкому в глаза.
«Интересно, Долгов ей уже позвонил? Вряд ли. Этому кадру плевать на все, что происходит не с ним и не с Хозяином».
Александр Борисович прошел к двери кабинета, стукнул в нее для порядка и тут же открыл дверь.
Мохов сидел в вертящемся кресле, повернутом к окну. Сидел вполоборота, подперев подбородок большим пальцем и задумчиво глядя то ли в окно, то ли на пластиковую оконную раму.
— Здравствуйте, Виктор Олегович, — поприветствовал его Турецкий и, не спрашивая разрешения, прошел к дивану.
ebooksa