Пятый сон Веры Павловны,

Видимо, Суворов передумал, решил он. Видимо, Суворов не захотел меня видеть. Валентин прав: если у человека есть возможность взять, он не будет просить. Зачем просить? Суворову проще забрать Коляна силой, ему проще отделаться от меня. Надо было позвонить Карпицкому, запоздало пожалел он. Впрочем, Карпицкий в Мюнхене. Как я мог позвонить, если мне даже с Колей Игнатовым не дали связаться?

Он с трудом рылся в своей непослушной памяти.

Он искал в памяти что-то такое, что могло помочь ему. И могло помочь Валентину с Коляном. Некоторые сбои в памяти… Это ведь Жеганов сказал так. И еще сказал: такие сбои могут длиться примерно сутки… Значит, Ант не будет трясти меня прямо сейчас… Значит, у меня есть еще какое-то время…

Он взглянул на Жеганова, потом перевел взгляд на Анта, и понял, что нет у него никакого времени. Они давно, наверное, выпустили глупого Коровенкова и он привел их прямо к Коляну.

А Валентин?…

Думать было трудно.

Голова раскалывалась.

Лучше всего упасть в постель, подумал он, опять чувствуя приступ неестественной сонливости. Но даже сквозь эту сонливость, даже сквозь эти ни на секунду не утихающие волны тошнотворной боли до него вдруг дошло, что, может, он, не совсем прав… Может, даже совсем не прав… Будь Колян у Анта, он вряд бы сюда пришел…

Первая настоящая жизнь

Он проснулся с чувством тревоги.

Ночь сейчас? Утро?

Скорее утро.

Раннее.

Боль ушла, но голова оставалась тяжелой. Зато он выспался, и даже причину внутренней тревоги мгновенно уловил: сбои в памяти могут длиться примерно сутки…

И услышал музыку.

Откуда-то слабо доносилась музыка.

Ну да, раньше я не мог ее слышать, догадался он. И сейчас слышу только потому, что металлические жалюзи на окне подняты. Музыка доносится из распахнутого окна, из рассвета. Оттуда же несет сушью и гарью. Сочетание вполне гармоничное.

Он осторожно наклонил голову, даже тряхнул ею.

Боли действительно не было.

Внимательно прислушиваясь к внутренним ощущениям, он подошел к окну.