— Похоже на диверсию.
Вологодский сделал пометку в блокноте.
— На чем основано подобное предположение?
Эксперт подобрал с куска брезента прозрачный пакет и положил его на землю, прямо под ноги Вологодскому. Инспектор присел на корточки и осмотрел его содержимое.
— По-моему, здесь остатки какого-то электронного устройства, — заключил он.
— Да, — подтвердил эксперт.
— Ну и что? — Инспектор отложил пакет в сторону. — Это может быть фрагмент любого устройства из вертолета.
— Дело в том, что это устройство не имеет к вертолету никакого отношения. Такие детали не применяются в российской авиационной промышленности. Оно напоминает остатки таймера для взрывного устройства.
Вологодский уже куда внимательнее осматривал остатки платы. Наконец-то появилась реальная зацепка, она, правда, разрушала его первоначальную версию о крушении по вине командира части. Когда он направлялся сюда, картина была ему ясна: пьяный командир потребовал от пилота снизить машину над пожаром, вертолет попал в турбулентный поток воздуха и перевернулся. Остатки электронного таймера вызывали к жизни совсем другую версию. Вологодский уже начинал выстраивать в голове новую картину случившегося.
— Вы уверены?
— Я уже двадцать лет в авиации. И могу отличить взрывное устройство…
— Понимаю, — перебил его Вологодский, — огромное спасибо, вы мне очень помогли.
Инспектор отогнул пару страниц и вернулся к старым записям. Перечеркнул несколько строчек, пробежал глазами по тексту и открыл новую страницу. На верхней строчке поставил восклицательный знак, рядом вопросительный и написал под ним слово «ДИВЕРСИЯ». Обвел надпись жирным кружком и закрыл блокнот.
— Интересно… — задумчиво произнес он, — и странно…
Солнце катилось к западу, постепенно приближаясь к линии горизонта. Небо теряло свой привычный, пронзительно-голубой цвет, какой можно видеть только на Дальнем Востоке, переливалось всеми оттенками заката — от оранжевого до темно-вишневого. Но наконец и пунцовая полоска, зависшая над лесом, сузилась, угасла, слилась с опустившимися на землю сумерками. Когда в небе уже зажглись первые крупные мохнатые звезды, майор устало присел на выкорчеванное дерево.
— Привал! — Лавров бережно положил автомат на колени.
Барханов сбросил с плеча рюкзак и смахнул с лица выступившие капли пота. Размял затекшие пальцы и опустился рядом с командиром, запрокинул голову — вверху на дереве стучал неугомонный дятел.
— Вроде и солнце село, а он все стучит.
— Наверху еще светло.
— Держи, — в руках старлея мелькнула пачка сигарет.