Та натянуто улыбнулась, чем напомнила молодому человеку его мамашу; захватив корреспонденцию, он прошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Джереми всегда закрывал дверь.
Швырнув бумаги на стол, Джереми снял неудобный – от «Брукс бразерс» – пиджак, раздраженно сорвал галстук и скинул туфли. Куда приятнее ходить по ковру в носках.
Опустив жалюзи, директор банка затем освободился и от рубашки, стянул брюки и, облачившись в маскарадный костюм, превратился в розового кролика.
Приготовившись таким образом к тяжелому рабочему дню, Джереми Липпинкот сел за стол и стал просматривать корреспонденцию.
Обычная рутина. Большую часть он сразу же выкинул в мусорную корзину.
Раздался сигнал интеркома.
– На первой линии мистер Ролингс, – сообщила мисс Чалмерс.
– Соедините, – сказал Джереми, нажимая на первую попавшуюся кнопку. Он так и не научился обращаться с телефонной связью, а потому сделал из многоканального аппарата одноканальный, но с множеством мигающих лампочек. Теперь, какую бы кнопку Джереми ни нажимал, он неизменно попадал на первую линию.
– Да, Ролингс, – произнес он. Но тут на глаз ему упало длинное, подбитое белым шелком ухо. Джереми досадливо поморщился и попытался его сдуть, отметив про себя, что придется сделать замечание камердинеру – тот обязан был проследить, чтобы уши крахмалили как следует.
– Отмечена необычная активность на одном из коммерческих счетов, – доложил Ролингс.
– На каком именно?
– «Фолкрофт санитариум».
– Чудовищное название.
– Счет за одну ночь подскочил до двенадцати миллионов с мелочью!
– Резво.
– Похоже на телеграфный трансферт, однако нет никакого письменного уведомления.
– Это так важно?
– По крайней мере необычно. И никто из персонала не помнит, чтобы имел дело с этим трансфертом.
– Ну, кто-то же наверняка занимался. Иначе этих денег просто не было бы, верно?
– Верно, мистер Липпинкот. Но все это в высшей степени странно и противоречит всяким правилам.