Четвертый мальчишка ползал по земле, собирая деньги. Руки его тряслись. Мурад наклонился и вынул из рук того парня, который сидел за ним, мобильник, на который тот записывал все, что происходило с того момента, когда Мурад подозвал гаишника.
– Он вернется, – повторил Мурад, – а если нет, Аллах покарает его. Джамал убьет его, когда увидит эту запись.
Кирилл Водров мог совершенно точно сказать, во что его компании обошелся бой у Чертовой Пасти.
В два с половиной миллиарда долларов. Именно таков был второй транш синдицированного кредита, который компания должна была получить в апреле. Займ был организован Merrill Lynch, Morgan Stanley и Deutsche Bank, и именно Morgan Stanley первым потребовал пересмотра условий сделки в связи с увеличением угрозы терактов – одним из форс-мажорных обстоятельств, прописанных в договоре.
Кирилл провел три встречи с кредиторами. Одна была в Лондоне, другая в Люксембурге, а третья в Швейцарии.
Банкиры были непреклонны. По счастью, пленки, на которой Булавди плясал вокруг БТРа, у них не было (у Кирилла она, разумеется, была, но он не стал ей делиться), но зато у них была целая куча сообщений информагентств о захвате школы, предотвращенном доблестными спецслужбами.
Уверения Кирилла в том, что местные сепаратисты никогда не будут захватывать мусульманскую школу в мусульманской республике, были встречены с плохо скрытым скептицизмом.
– О том, что террористы планировали захват школы, – сказал один из банкиров, недавно руководивший инвестиционным подразделением Merrill Lynch в Бразилии, а теперь поменявший Бразилию на всю Восточную Европу, – сообщил премьер вашей республики. Вы хотите сказать, что ваш премьер не знает, что говорит?
Кирилл хотел сказать именно это, но прикусил язык. По его личному мнению, премьер Христофор Мао был куда большим кредитным риском, чем террорист Булавди Хаджиев, но делиться этой своей идеей с кредиторами Водров не собирался.
– За последние пять месяцев, – сказал человек из Deutsche Bank, – в республике произошло три крупных теракта. – Исламские радикалы взорвали президента Кемирова, уничтожили военную колонну и чудом не захватили школу. Это совершенно очевидно, что власти не могут справиться с ситуацией.
– Ситуацию в республике контролирует Джамалудин Кемиров, – ответил Кирилл, – полностью.
– А почему бы, собственно, нам не услышать это из собственных уст Джамалудина Кемирова? Мы бы хотели поговорить с ним лично. А не только читать о нем в очередной жалобе в Страсбургский суд.
Кирилл поднял глаза и встретился взглядом с вице-президентом Сережей.
Две недели назад они сидели с Джамалом в ночном клубе; черт дернул Сережу заговорить об ипотечном кризисе. Джамал спросил банкира, какие у него ставки по кредитам на покупку жилья; тот ответил, Джамалудин возразил, что ростовщичество не дозволено Аллахом, да и влепил Сереже в челюсть. Тот был не столько зол, сколько изумлен. Надо было честно признать, что на следующий день Джамал извинился и сказал, что сам не знает, что на него нашло, а все-таки Кириллу не хотелось, чтобы Джамалудин делился своими взглядами на процентные ставки с представителями инвестиционного сообщества.
– Я представляю Джамала во всех финансовых вопросах, – ответил Кирилл.
– Ваш Джамал, – заявил вице-президент Morgan Stanley, – нарушает все нормы права, какие существуют, и даже Москва не в силах справиться с этим чудовищем. Мы не можем финансировать чудовище под одиннадцать процентов годовых.
– Нам нужно хотя бы тринадцать процентов, – поддержал его представитель Deutsche Bank.
Merrill Lynch был скорее на их стороне; Morgan Stanley ссылался на кризис, Deutsche Bank грозил отказаться от обязательств, и Кирилл совсем уже собрался улетать, когда ему позвонил старый приятель, вице-президент ЕБРР, и сказал, что у него есть крупный частный клиент, который хотел бы поговорить о кредите.
Черный «майбах» с тонированными стеклами привез их в старинный замок.
В огромной гостиной в камине уютно горел огонь, а на мраморном полу лежали шкуры медведя и тигра. На малахитовом столике перед камином лежали чертежи газового комплекса, все в колонках долларов и кубометров. Из кресла у камина поднялся высокий худой силуэт, и Кирилл узнал в нем Семена Семеновича Забельцына.
ebooksa