Не время для славы

– Так он все-таки настучал! – воскликнул Хаген.

Джамал резко встал. Улыбку как смыло с его лица.

– Запомни, Ариец, в этой республике два миллиона человек. А это значит, что в этой республике у меня четыре миллиона ушей, не считая двоих ушей Наби, которые ему отрезали, и двоих твоих ушей, которые не слушают, что им говорят. У тебя голова или подставка для шляпы? Я тебе говорил – отстать от завода, или нет?

– Да при чем тут завод! – закричал Хаген, – этот шайтанчик был на Белой Речке! Он был с Мурадом, когда они стреляли ментов! Кирилл его прикрывает, он с ума сошел на своем чечененке! Какого черта его понесло в Тленкой принимать ислам? Если он хотел принять веру, почему он не мог сказать об этом мне или тебе? Что он забыл в Тленкое? Тамошнему имаму давно пора отрезать язык, да и башку заодно!

Хаген в бешенстве ударил кулаком о кулак и заорал так, что на столе зазвенели чашки:

– Он – стреляет – в мента! После зачистки в Тленкое! Ты хочешь, чтобы он выстрелил в твоих детей?

Джамалудин Кемиров молчал с полминуты. Потом он подошел к окну и распахнул тяжелое бронированное стекло. В гостиную ворвался шум ночного моря и тяжелый, чуть сладковатый запах зверинца. Там, запертые в клетках, сидели бойцовые собаки; за ними в сарайчике тосковал здоровенный павиан, а рядом с павианом стояли еще две клетки, в которых иногда держали вовсе не зверей, – как очень хорошо узнал на своей шкуре уполномоченный по правам человека Наби Набиев.

На лужайке темной массой стояли бойцы, и где-то в ночи жалобно кричал павлин.

– А что, – спросил Джамал, – сарайчик-то свободен?

Хаген взблеснул улыбкой.

– Да.

– Хорошо. Ты сейчас пойдешь и посадишь туда одного человека.

– Алихана? – уточнил Хаген.

– Себя.

Часть третья

ТЕРРОРИСТ

Единственное, что отличает войну от учений, – это то, что происходит в последний час последнего дня.

Генерал Бен-Порат

Глава двенадцатая

Переговорный процесс

Кирилл Водров, президент компании Navalis Avaria, стоял у КПП химзавода, и по разбитой подъездной дороге на него шли танки.