И в-третьих, Джамалудин был фанатиком. Аргунов видел, как вели себя люди Джамалудина на Красном Склоне. Они были уверены, что через час окажутся в Раю, а ничего хорошего не бывает, когда полтораста вооруженных до зубов кавказцев уверены, что после смерти они окажутся в Раю. Бог знает, что им взбредет в голову для этого своего Рая. Полковник Аргунов тогда сам не сомневался, что тоже через час окажется в Раю, но это был совсем другой рай, христианский, а не мусульманский, и Аргунов знал, что никого из кавказцев там не будет.
Словом, полковник Валерий Аргунов, получивший за Красный Склон две пули и одну медаль, ненавидел своего бывшего боевого друга. Если бы Кремль приказал Аргунову пустить Кемирову пулю в лоб, полковник сделал бы это без колебаний.
Он был готов выполнить любой приказ. И замглавы Штаба Христофор Мао был тот человек, который имел право отдавать приказы.
Вот только маленькой проблемой было то, что Христофор Мао не сражался на Красном Склоне.
Полковник бросил обертку от шаурмы, завел машину и поехал по дороге дальше. Солнце уже закатывалось за горы, рыжие их вершины пылали, словно облитые кровью, и высоко над миром, на роге горы, сверкало белое имя Аллаха.
Завод кончился, и Аргунов внезапно свернул. Они оказались на свежей асфальтовой дороге. Слева бежали драные пятиэтажки, справа из-за сплошных заборов вздымались высокие крыши новых особняков.
– А где здесь дом Водрова? – спросил полковник, когда джип притормозил возле играющих на перекрестке детей.
Через пять минут его джип подъехал к тупику, перекрытому шлагбаумом из прочного стального рельса.
Навстречу вышли бойцы АТЦ. После недолгих переговоров рельс откатили в сторону, и джип проехал в тупик. Справа от него шла высокая кирпичная стена, кончавшаяся глухими воротами с кружевной резьбой наверху.
Створки ворот дрогнули и разошлись в обе стороны, и Аргунов заехал внутрь. За воротами начинался богатый кавказский двор, мощеный серой и красной плиткой; посереди двора из клумбы бил фонтан, и вдоль забора тянулся длинный навес; к навесу примыкала еще одна беседка, с мангалом и водопадом.
У ворот на корточках сидели два босых паренька в камуфляже и с автоматами; посереди двора с криком носились двое чеченят. Аргунов принял их за детей поварихи или охранника.
– Мичахо ву кху цIийнан да? [11] – окликнул Аргунов чечененка.
Тот остановился, оглядел русского и ответил:
– Дада кеста чу вогIур ву [12].
Хлопнула дверь, и Аргунов увидел, что на крыльцо вышла молодая чеченка. Тяжелая волна ее черных волос была перехвачена полупрозрачной косынкой, и красное платье, усеянное какими-то крупными цветами, приподнималось на разбухшем, как ягода, животе.
Женщина спустилась вниз, и Аргунов увидел ослепительно белое, правильное лицо, с чуть тяжеловатым подбородком и счастливыми глазами.
– Он приедет через двадцать минут, – сказала чеченка, не называя мужа по имени при посторонних, – проходите.
Полковник ЦСН посмотрел на чеченских детей и на беременную чеченку, а потом на босоногих охранников с «калашниковыми», и на богатый кавказский двор с навесом, под которым стояли серебряномордые джипы и сидели черноволосые парни, чуть усмехнулся и сказал:
– Я попозже заеду.
Развернулся и выехал со двора.
ebooksa