По рации передали, что на подмогу танковой бригаде выдвигаются два батальона под командованием отлично зарекомендовавшего себя в Тленкое полковника Лихого.
Еще через пятнадцать минут Аргунов услышал, что боевики окружили телестудию.
Сэр Мартин Мэтьюз не сразу улетел из Торби-калы. Он ждал на аэродроме полчаса; потом другие полчаса, а потом третьи. В трубке Кирилла непонятно шуршало, и вместо слов было только чье-то странное, вкрадчивое дыханье. Потом трубку выключили совсем.
Потом на борт самолета поднялся офицер ФСБ и предложил сэру Мартину покинуть или борт, или Торби-калу. Сэр Мартин предпочел последнее.
Через десять минут после взлета он услышал о гибели Джамала. Еще через три часа телекамера CNN, которая приехала в республику на открытие завода, показала танки, горящие у Дома Правительства.
К тому времени, когда самолет сэра Мартина сел в аэропорту Биггин Хилл, акции компании «Навалис» снова сняли с торгов.
Когда полковник Лихой получил команду на выдвижение к Дому на Холме, перед тем, как послать туда батальоны, решил выдвинуть вперед разведку. Он посмотрел на карту и передал приказ двум БМП, которые стояли на набережной в трех километрах от места обстрела.
У БМП сверху есть такая решеточка, а под ней – система охлаждения. Об эту решеточку солдаты часто вытирают ноги, прежде чем забраться в БМП, а так как грязь забивает систему охлаждения, мотор клинит. Так получилось, что одна из БМП застряла у скверика на улице Дальней, а вторая БМП, которой командовал сержат Зыков, пошла вперед.
На карте, которая была у сержанта, набережная шла прямо до Дома на Холме, но когда сержант поехал так, как указывала карта, он уперся в тупик с особняком. Охрана особняка была настроена не очень вежливо, и сержант Зыков вызвал по рации подкрепление, потому что у него в БМП даже не было боекомплекта, а были только учебные заряды, но подкрепление не пришло.
Сержант развернулся и поехал направо, как указывала карта, но там вместо улицы был бетонный забор. Сержант поехал прямо через забор; тот повалился, и сержант оказался на людном рынке. Женщины с визгом разбегались от его машины; под колесами БМП захрустели коробки с кефиром.
Сержанту было неудобно давить товар, и он остановился, а люди вокруг БМП стали в плотную стену. Сержант снова вызвал подкрепление, но он не мог объяснить, где стоит его машина, а подкрепление не могло объяснить, где стоит подкрепление.
БМП снова пошла вперед, и люди расступились. Когда они расступились, сержант с облегчением увидел, что у дальнего конца рынка стоит «порше-кайенн» с милицейскими номерами. Потом дверца «порше» отворилась, из нее вышел подросток с трубой на плече и выстрелил.
Зыков был еще жив, когда подростки вытащили его из-под развороченного железа. Они отрезали ему уши, а потом нос, а потом они спустили с него штаны и занялись остальным.
Потом они привязали обнаженный труп к «порше» с милицейскими номерами, и поволокли его за собой на веревке, стреляя вверх из открытых окон машины, и громко крича, что это свинья из того подразделения, которое устроило резню в Тлен-кое.
Зыков не был в Тленкое, но этим ребятам, как и полковнику Лихому, было совершенно все равно.
Дорога сначала петляла по ущелью, потом между садов и полей, и к некоторой даже досаде Забельцына нигде на дороге не было и следа российских танков.
Они словно растворились в бескрайних складках горного одеяла, смятого Аллахом впопыхах и брошенного на эту пропитанную солнцем и воздухом землю; один раз Забельцын заметил вдали стайку вертолетов.
Когда они выехали на шоссе, справа от них оказалась маленькая бензозаправка с пристроенной к ней молельной комнатой. Джамалудин и Шамиль вышли помолиться, а Магомед-Салих вышел из машины и стал около дверцы Семена Семеновича.
Рядом притормозила серебристая «десятка», и из нее выбрались два парня с гранатометами.
– Салам, Салих! – вскричал один из парней, – ты не видел тут какого-нибудь русского танка?
ebooksa