— Да ты не успокоишься никак, — выговорил Сергей, узнавая его.
Он бросил пистолет в левую руку и выстрелил почти не целясь. И еще три раза, фиксируя одно попадание за другим. Он не знал, что с водителем. Тот мог в любой момент сдать назад и заблокировать дорогу. Не глуша двигатель, Марк вышел из машины и быстрым шагом подошел к «Мерседесу». Он не стал гадать, притворяется водитель или нет. Он трижды выстрелил ему в спину, еще две пули всадил в голову Верестникова и, круто развернувшись, вернулся к своей машине.
— Надо бросать ее, — сказал он, когда «Ауди» набрал обороты.
— Конечно, — это слово Катя произнесла с трудом. — Это же не твоя машина.
Сеченов поджидал Марка на той стороне массива, где не было гаражей, где стояла единственная машина, стоимость которой приближалась к тридцати миллионам долларов. Операция близилась к своему завершению. Пройдет всего несколько минут, и Сеченов станет единственным обладателем этой невероятной суммы. Эти мысли и настроение не могли не вернуть его в самое начало, в тот день, когда полковник Верестников обратился к нему с предложением: «Хочешь принять участие в спасении „Фирмы“?» Виктор принял и это рискованное предложение, и следующее: «Хочешь, чтобы эти деньги достались только нам двоим?» Он вспомнил о своем бывшем командире. Он был первым и единственным в его списке. Но он не знал, жив ли Марковцев. Верестников через свои возможности предоставил ему полную информацию на Марка. Оказалось, тот успел обзавестись недвижимостью за границей. Впрочем, лишился он ее с той же скоростью, что и приобрел. Потом снова появился в России. Казалось, только для того, чтобы провести силовую операцию в аэропорту Тбилиси — это было семнадцать лет назад, в 1991 году, тогда он ликвидировал чеченских боевиков, которых власти Грузии принимали у себя в столице.
Сеченов бросил взгляд на часы: пора бы Марку и появиться. Но он был готов встретить и Алексея Верестникова: это уже кто кого одолеет. Только Виктор сомневался, что верх одержит полковник. Он около часа не выходит на связь. Не отвечает ни один из двух телефонов, с которыми он не расставался.
Он дошел до середины площадки, все так же бросая взгляд на «золотой» «Мерседес», и вздрогнул, услышав голос:
— Генерал разрабатывает сложную и умную операцию и подбирает команду. В этой команде оказываются два паразита: на основе одной они планируют другую операцию. Но им для этого нужен стрелочник. Главное, затащить его на борт самолета, и он автоматически снимет с них подозрение. Прав я или нет, Витя? Я без оружия. Так что и ты брось свой ствол. Поговорим как мужчины.
Сеченов демонстративно широко распахнул полу пиджака и, вынув двумя пальцами пистолет, отбросил его в сторону.
Марк появился оригинальным способом: перепрыгнул через забор, за которым скрывался, наблюдая за своим бывшим боевиком. Он показал пустые руки:
— Я безоружен.
— Ну и зря, — усмехнулся Сеченов, вынимая из второй кобуры бесшумный «макаров».
Марковцева этот факт ничуть не смутил. Он кивнул на микроавтобус:
— Деньги здесь?
— Ты угадал.
— Вы точно рассчитали, что генерал оставит деньги в контейнерах, — продолжил Сергей. — Это на тот случай, если комиссия по расследованию авиакатастрофы копнет слишком глубоко. Но если бы план генерала удался и самолет опустился на дно впадины, ты и Верестников получили бы свои доли. Но что это за доли? — Марк покачал головой и показал мизинец. — Тебе светила крутая иномарка, полковнику — две. Обидно. Ты просчитал все мелочи, — продолжил Сергей. — Я не мог заподозрить тебя в предательстве, потому что ты был единственным в команде, который не знал места выброски контейнеров. Оказалось, тебе это не было нужно по той причине, что тебе незачем было знать, в каком месте приземлились контейнеры с бумагой. Главным для тебя стало то, что на тебя генерал возложил миссию по хранению контейнеров. Он доверял тебе, а ты предал его. Ты и нас всех предал. Только ты мог сообщить те подробности, которые понадобились Верестникову для диверсии в Азербайджане. Ты же неспроста спросил, есть ли у нас оружие, нет ли поддержки со стороны. А потом все передал своему сообщнику. Как вы планировали убрать Короткова? Наверное, ты слез бы с денег и вспомнил старое? Ты же хороший снайпер, Витя. Ты еще не забыл полковника Зарецкого, которого хлопнул у подъезда его дома?
— Помню хорошо. — Ствол пистолета следовал за Марком, который шаг за шагом приближался. — А еще помню нашу беседу. Я сказал, что знаю тебя одиннадцать лет, а ты ответил: «Ты знал меня одиннадцать лет назад». Мне показалось, ты уже тогда догадался обо всем.
— Когда всплыло мое имя, вы могли убрать генерала и поделить деньги. Но вы решили, что лучше меня с этим не справится никто. Я все равно приду за деньгами. Но я мог и наплевать на них. В отличие от тебя я видел их много и расставался с ними легко. А ты не видел ни хрена. Вас жадность сгубила. Но я хочу спросить: кто — ты или полковник Верестников лучший стрелок на западе Москвы?
— Спроси об этом у полковника Верестникова.
— А что насчет Кати Майорниковой?