– Я забирала свои вещи.
– У стариков Коськиных?
– А у кого еще?
– До чего не люблю лживых людей! Меня от них просто тошнит.
– Ты не смеешь меня оскорблять, я не лгу!
– Майор из угрозыска довел до моего сведения, что в твоей комнате, кроме грязного белья, ничего не было.
– Я разве сказала, что заходила в избу?
– Нет. Ты хочешь меня убедить, что твои вещи хранились в хлеву?
– Остряк-самоучка… – Она независимо фыркнула. – Может и в хлеву. Тебе какое дело?
– Тут ты права. Но меня гораздо больше интересует другое: что же ты, дурочка, суешь свою глупую голову в пасть льва, не проверив, живой он или чучело? Помолчи! Я сыт по горло твоими выступлениями. За избой следят, притом профессионалы. Круглосуточно. И я совсем не уверен, что через час-другой сюда не нагрянет бригада бойцов во главе с Ильханом… или как там кличут твое пугало. Дошло до желудка, мадмуазель жираф? Теперь можешь переваривать.
До нее и впрямь дошло. Лицо ее мгновенно стало белым как мел.
– Но я… я была очень осторожна! – воскликнула она с отчаянием.
– Дитя природы… – сказал я насмешливо. – Когда работают профи, муха не пролетит, чтобы они ее не заметили.
– Господи, что теперь делать, что делать!? – С этими словами она вскочила и заметалась по своему узилищу.
– Ждать, – коротко ответил я, и занял ее место. – Успокойся и садись рядом. Помаракуем маленько, как нам жить дальше. Сядь, не мельтеши! Сделанного не воротишь.
Каролина покорно подчинилась.
– А теперь расскажи, как все происходило. В деталях.
Она коротко вздохнула и начала:
– Я вышла наружу, когда начало темнеть. Сначала пробиралась ползком – ну, ты знаешь, там кусты поначалу невысокие… Затем встала на ноги – позади огородов. И пошла, прячась за деревьями. Рюкзак был на чердаке сарая. Взяла его… и вернулась.
Девушка быстро взглянула на меня и опустила голову. Что-то она недоговаривает, подумал я с подозрением.