Темнит, точно темнит. Вот чертовка!
– Может, все и обойдется… – сказал я задумчиво. – Ты все делала правильно. По идее.
– Правда? – обрадовалась Каролина.
– Видишь ли, в то самое время, когда ты отправилась в свое "путешествие", я удил рыбу на косе. Это довольно далеко от избы. Так как наблюдали за мной, – ведь никто пока не знает, что ты прячешься в погребе – то естественно предположить, что топтуны оставили избу без присмотра.
– Ах, если бы все это было именно так!
– Скорее всего, я прав. Дело в том, что усиленное наблюдение обычно ведется группами по четыре человека: двое бодрствуют, двое отдыхают. Так сказать, до особого. Отдыхают, значит спят. Поэтому бодрствующие наружники торчали где-то вблизи косы.
– А откуда тебе известно, как работает наружное наблюдение? – спросила она, глядя на меня сузившимися глазами.
– Книги нужно читать, дорогая.
– Какие мы умные…
– Да уж… Но про то ладно. Есть еще один серьезный нюанс… – Я пытливо заглянул ей в глаза.
– Ты о чем? – Каролина мастерски изобразила повышенное внимание, замешанное на туповатой наивности.
– Все о том же. Я хочу точно знать, когда и как ты возвратилась обратно. Только не фантазируй! Это очень важно.
Девушка густо покраснела и сразу стала беспомощной и на удивление симпатичной. Если бы деловые, практичные женщины знали, какими красивыми и привлекательными они становятся, когда (пусть ненадолго) с них слетает чешуйчатая броня эмансипации… Увы, обычно в такие моменты поблизости нет ни одного зеркала.
– Я… я вернулась утром…
– Что-о!? – Будь я на ногах, немедленно приземлился бы на пятую точку; вот это фортель. – Ну-ка, объяснись.
– Понимаешь, когда я забралась на сарай, в этот момент дед Никифор поднялся по приставной лестнице и запер дверку, ведущую на чердак. Мне пришлось ночевать на охапке соломы. Там столько мышей… бр-р-р! – Она вздрогнула. – Я так и не смогла уснуть…
– Ну, а дальше что?
– К средине ночи я, наконец, додумалась, как мне спуститься на землю. – Она показала сильно оцарапанные руки. – Вот, смотри.
– Смотрю и пока ничего не понимаю.
– Так ведь крыша сарая из камыша. Об него я и оцарапалась. Мне удалось найти на чердаке кусок сломанной пилы, я перепилила доску, а затем, сделав в камышовых вязках дыру, ранним утром вылезла наружу.